Страшные истории в селе унжа. Унжа (Костромская область)

Вид на одноименное село со стороны реки Унжи.

Унжа – одно из самых древних поселений на территории современной Костромской области. Расположено в Макарьевском районе в 18 км. к северо-востоку от районного центра. Долгое время Унжа имела статус города-крепости и основывалась как опорный пункт для обороны северо-восточных территорий Владимиро-Суздальского княжества.

Есть основания предполагать, что город-крепость Унжа, был основан в конце 12 — начале 13 века. Впервые упоминается в летописях в 1219 году в связи с походами волжских болгар на Устюг и Унжу. Постепенно город из военно-административного центра превратился в торгово-административный центр.

В книге «Старинные волости и станы в Костромской стороне» Унжа в 15 веке упоминается под названием «Унженская тамга» — места сбора пошлины (тамги):

«Из договорной грамоты князя Василия Дмитриевича с князем Василием Андреевичем видно, что в 1405 году Унженская тамга числилась в составе Городецких волостей, это Городец на Волге. Тогда Василий Дмитриевич Унженскую тамгу уступил князю Владимиру и его детям со всеми пошлинами. В 1410 году князь Василий Андреевич духовной грамотой Унженскую тамгу отказал сыну своему князю Ярославу. Далее судьба Унженской тамги зависела от участи Городца, который с волостями князем Василием Ярославовичем в 1448 году был уступлен Московскому государю, который отдал Городец с волостями в 1551 году суздальскому князю Ивану Васильевичу. В 1616 году Унжа числилась в Галичском уезде и числилась Галичского уезда, Унженские осады. Впрочем, в 1607 и 1608 годах писался Унежский уезд, также как и в начале 18 века. Унежское городище называлось Унжа. В 1616 и 1620 г.г. в Унежской осаде писались починок Тимошин, пустынька Спасская на реке Унже, да на Унже же пустынька Хмелевская (ныне село Спас на Красной горе)».

В 16 веке Унжа вновь выполняет военную миссию, защищая от набегов татар с территории Казанского ханства северо-восточные территории московского государства.

Часть исследователей считают средневековую Унжу городом в социально-экономическом понимании этого термина, другие рассматривают ее как промысловый и торговый поселок, ещё не приобретший характер города, хотя и имевший крепость (время ее постройки доподлинно не установлено).

Во второй половине 17 века город Унжа прежнее значение теряет, так как в 15 верстах от него возник новый город – Макарьев.

5 сентября 1778 года была создана Унженская провинция Костромского наместничества. Состояла из 4 уездов: Ветлужского, Варнавинского, Макарьевского и Кологривского. Унженская провинция была ликвидирована указом от 12 декабря 1796 года.

В «Материалах географии и статистики Костромской области» 1861 года Унжа упоминается следующим образом:

«Заштатный город Унжа расположен на возвышенном берегу реки того же имени, в 20 верстах выше Макарьева, на границе Макарьевского и Кологривского уездов.

Кроме земляного вала, внутри которого жители укрывались во время нашествия казанских татар, этот город не имеет других исторических памятников. В настоящее время Унжа ни в торговле, ни в промышленном отношении не представляет ничего замечательного. В городе находятся 2 каменные церкви, 1 каменная и 3 деревянные часовни, 221 частный деревянный дом, 5 лавок и 1446 жителей».

В городе проживало 5 дворян, 32 представителя духовенства, 149 купцов.

Жители занимались земледелием. Село славилось выращиваемым луком, а также своими сапожниками и портными.

В 1916 году в Унже находились следующие торговые заведения: мануфактурные магазины К.Шешиной и О.Шабаровой, хлебно-бакалейные магазины А.В.Муравьева, В.А.Родионовской, А.И.Морохина, И.И.Родионовского, И.В.Субботина и М.Е.Селезнева.

Важнейшим памятником градостроительства Унжи является дошедшая до настоящего времени планировочная структура бывшего города Унжи, выстроенного в соответствии с разработанным в начале 19 века генпланом и сохранившего своё древнейшее ядро - крепость 13 века. Прямоугольная композиция плана с сеткой кварталов, образованная пересечением продольных и поперечных улиц, разрежена системой площадей, устроенных близ крепости (Торговая) и на пересечении проходивших через Унжу дорог на Галич , Кологрив, Макарьев (Никольская и Сенная). Выразительный природный ландшафт, использованный градостроителями, делает Унжу одним из самых живописных поселений Костромской области. Важную роль в формировании панорамы Унжи играют культовые здания. Древнейшее из них - Воскресенский собор, выстроенный в камне в конце 18 веке на месте обветшавшего деревянного собора и расположенный на территории городской крепости.

Население села Унжи по состоянию на 2008 год составляет 366 человек. В настоящее время в Унже имеются следующие предприятия и учреждения: сельскохозяйственное производство СПК «Новый путь», школа, дом культуры, участковая больница, почтовое отделение.

January 26th, 2015

Вот и подходит к концу мой небольшой цикл заметок о Кологривском крае. Начало было тут и тут . Но без рассказа о реке Унжа не обойтись. Здесь будет больше туристической информации, в приложении треки и карты с привязками, но и фото немного будет, правда они всё больше ландшафтные.

Мой проводник по лесам Костромской области, директор заповедника "Кологривский лес" Павел каждый раз спрашивал меня: "Ну что ты все в лесу, да в ёлках комаров кормишь, давай на реку, на простор. Отправимся сплавом от песчаного холма, на котором была крепость Старого Кологрива! Извилистыми меандрами, по чистой воде дойдем до нового Кологрива." Наконец мы решились. Взяли маленькую надувную лодочку на двоих, но только чтобы вошел туда рюкзак с фототехникой, приготовили на всякий случай маленький трехсильный бесшумный четерехтактный мотор, и пошли, дней на пять.

Увидев наш тяжелый для двоих скарб, инспектора решили подвезти путешествующих, погрузили лодку на прицеп. За рекой Унжей, за Кологривским мостом надо двигаться направо, в сторону Варзенги и Шаблово по широкой грунтовой грейдерной догоге. Вот промелькнула слева заброшенная деревня Павлово, а слева популярная у летних дачников Бурдово. Дома в Бурдово выходят прямо у речным отмелям, поэтому деревня не умирает. Махнула рукой деревянная скульптура, указывающая путь к Музею Ефима Честнякова и Ефимову ключику.

У деревни Черменино есть удобных спуск, автомобиль может подобраться прямо к воде. Тишина, Высокие ели правого берега, растущие на холмах, темнеют, рассказывая о скором вечере. Почти неслышно мы начинаем свой путь вверх, мимо холма, на котором был Старый Кологрив. Его мы излазим завтра, с утра, погода обещает быть хорошей.

Павел спешит подняться вверх, до деревни Вяльцево, чтобы на берегу поставить скромную палатку и переночевать. Мы идем по реке в межень (маловодный период), не стоит опасаться резкого подъема воды, как это бывает в горных или дальневосточных реках. Так что твердый и чистый берег очень подходит для стоянки, с открытого места ветер сдувает комариков. То, что у нас с собой газовая горелка, помогает не рубить ивняк на берегу (от него все равно мало толку), и весь произведенный мусор мы забираем с собой.

Как говорит один известный пейзажный фотограф: "Я достаю фотокамеру, когда солнце уже скрылось за горизонтом". Это как раз такой случай, небо и отблески закатного солнца большим отражателем освещают реку, в которой плещется рыба. Плеск рыбы и игра воды на перекатах у камней стали единственными звуками, которые слышны. Нет даже тонкого писка вездесущего среднерусского комара.

Зато утром есть возможность осмотреть русло. Река ощутимо мелеет выше по течению.

Попробуем разобраться, почему год от года мелеет не только Унжа, но и десятки других рек Средней полосы, Севера. Верховья Оки, Дона, раньше были судоходными, до Кологрива ходили пароходы известного по произведениям классиков товарищества "СамолетЪ". Есть несколько разных мнений, мы беседуем об этом с Павлом. Он местный житель, вырос на реке и отлично знает ее характер и изменения, произошедшие за последние 40 с лишним лет.

По мнению О. ЧИЖОВА, доктора географических наук, виной всему стал молевой сплав леса, который начался на Унже и других реках Вологодской и Костромской области. Он сам был в числе исследователей, проектировавших использование этого метода в 1928 году. Вот что он пишет. "Объясняются столь большие изменения в состоянии реки тем, что с 1930 года перешли на молевой сплав —лес пошел россыпью, отдельными бревнами. Я тогда был, в сущности, мальчишка, мне было 25 лет, и не понимал, к каким последствиям это может привести.Да и начальник партии инженер В.В.Цинзерлинг и начальник сплавного отряда инженер А.В.Прилуцкий, организатор этого более «рационального» способа (меньше работы, не нужно бревна сплачивать в плоты прим. автора ), думаю, тоже не представляли себе последствий молевого сплава, считали его временной мерой — ради скорейшего выполнения плана первой пятилетки (в четыре года, как известно). А последствия оказались страшными, и не только для Унжи и ее притоков, но и для многих других сплавных рек севера России.

Вот как виделось это художнику из городка Мантурово, ниже по Унже.

Ранней весной, по большой воде бревна сталкивались в реку и вода несла их вниз, они были почти неуправляемые. Много тонуло, какие-то заносило песком или выбрасывало на берег. За этим не следили.

До сих пор в некоторых местах можно видеть дно, устланное стволами из Кологривского леса. Река измельчала, множество вырубленных деревьев уменьшило объем переносимой воды из лесных ручьев. Правда, некоторые ученые эту теорию опровергают. Но все равно, пару десятков лет берега могли выглядеть вот так.

Сейчас стволы по берегам почти все заросли ивняком, который во время ледохода не дает расчистить мелеющее русло. Однако, путь для байдарки, небольшой лодки средь безлюдных берегов пока остается свободным, течение довольно быстрое, вода чиста и прозрачна. На кадре ствол дерева, сохранившийся с середины прошлого века.

Так, за историями из прошлого и обсуждением теорий обмеления, мы доходим до большого песчаного обрыва, за которым был наверное, мифический Старый Кологрив. На карте Костромского наместничества 1792 года он присутствует, на карте Стрельбицкого 1874 года носит название местечка Горка, на советской топографической 1989 года он уже исчез, край реки зарос лесом.

Обрыв впечатляет. На песчаном холме ели и пихты растут под самыми разными углами, на вершине уже старые, почти столетние хвойные деревья. Угол подъема, на мой взгляд, почти 70 градусов. Приходится осторожно подниматься по ложбине слева, стараясь не сорваться.

В отвесных обнажениях хорошо видны почвенные слои, в песчаных прослойках я обнаруживаю несколько окаменелостей.

Некоторые из них напоминают мне картинки из Большой советской энциклопедии, где рассказывается о древней фауне морей Юрского периода.

Вот справа белая трубочка в сечении - наверное точно известный каждому школьнику семидесятых "чертов палец". Помнится, я собирал их в подмосковье, в ельниках Клинского района. Эти же пусть полежат тут, а то нечего будет показывать другим гостям отвесного склона.

На вершине холма муравейник. В моховом слое хороша видна старая муравьиная дорога, по которой система лесных "общежитий" сообщается между собой или расселяется, когда семья становится слишком большой.

Но солнце, время, течение зовут нас дальше, к следующей стоянка. Следующий обрыв на левом берегу, не менее высокий, но обжит. Беседка, оборудованное кострище предлагает следующий лагерь сделать тут. Я спускаюсь с обрыва вниз за вещами и на меня буквально налетает черный коршун, наверное молодой. Он кружит рядом, интересуется, старается запомнить странное существо с большой белой трубой, а потом усаживается на отмель противоположенного берега. Различаю коншуна я похвосту, который имеет заметный треугольный вырез внутрь.

Стоянка эта находится в высокоствольном сосновом бору чуть выше деревни Колохта. Напротив - песчаная коса и пляж, на котором нет человеческих следов. Вода прозрачная, видно дно.

А если пройти несколько сот метров вперед, можно увидеть следы подсочки деревьев. Сейчас этот промысел почти не используется, а раньше так добывали сосновую смолу, для того чтобы делать канифоль. Или скипидар, лечебно - воспитательное средство от лени и других разных болезней. Обычно специальным резцом делали очень много надрезов по коре в виде елочки, вершиной вниз, смола стекала в специальную емкость.

Наша лодка отходит от высокоствольного соснового бора.

Впереди, за Колохтой нас ждет другой мир, влажный и тенистый. Начинаются Ельники.

Прибрежная полоса встречает зарослями хвощей такой пышности, что я делаю заметку на память. Это все потому что влажность реки соседствует с солнечным, освещенным склоном. Наверное, здесь хорошо делать фотографии насекомых или девушек в росе, в стиле Юли Втюриной или Римантаса Дихавичуса. Как говорится, кому что ближе.

Я же довольствуюсь водомерками, которые скопились у солнечного луча, который пробивается через лапы елей. Рискуя свалиться прямо в небольшой омут, с нимней точки делаю примерно 500 кадров хаотично двигающихся созданий. А в видоискателе у меня космические звездолеты, ранний Лукас со звездными войнами и молодой Люк Экайуокер. Из всей серии только в одном кадре сложилось положение водомерок в организованный звездный патруль.

Река то мелеет и мы выходим из лодки, ведем ее в поводу в высоких болотных сапогах, то попадаем в стремнину. Мотор выключен. Бесшумно двигаемся вперед, я с биноклем и телеобъективом на носу, Павел на руле. И конечно видим много птиц. Очень много, причем ниже по течению, ближе к заповеднику, разнообразие увеличивается.

Кряквы даже не стали взлетать, вероятно хорошо им было на солнечном теплом камне, покрытым подсохшими водорослями.

Серая цапля, более осторожная, маскируется под ветку дерева. Но все равно потом привыкла, дала себя рассмотреть.

Особенно удивила меня встреча с белолобым гусем, невесть как оказавшимся летом на Унже.

Дело в том, что Кологрив считается Гусиной столицей России, это в городе такой бренд. Местные жители организовали заказник "Кологривская пойма", запретили в нем охоту и подкармливают зерном на пролете стаи гусей и казарок. А ученые их изучают, ставят передатчики и логгеры на пернатых. В определенный период, на майские праздники в окрестностях города сосредотачиваются несколько тысяч гусей, я правда еще не был в это время на Унже, поэтому фото будет от Алексея Терентьева, местного жителя.

Еще несколько птичек, которых к слову, можно увидеть и в центре города Кологрива, на пруду.

Следующая стоянка - на высоком левом берегу чуть выше деревни Илешево. Здесь уже немного больше мусора, оставленного различными туристами. Но все равно комфортно, есть навес и стол.

Следующий переход будет прямо до Кологривского моста, осталось несколько километров. А дальше уже можно решать, покидать реку или продолжать сплав вниз, до Мантурово. Русло становится шире, река глубже, берега меняются.
Участок, который мы прошли показался мне безопасным приспособленным для неспешного семейного отдыха. Я видел грудного младенца с молодыми родителями на байдарке, купающихся детей, людей в возрасте. Прямо в нескольких сотнях метров от реки Шаблово с его музеем Ефима Честнякова, воду из реки можно смело пить, рыбаков в летний период немного, раньше говорили о засилии сетей и электроудильщиков на реке - но мы не зацепили не одну сеть опущенным мотором, подплывали к плавающим пластиковым меткам, там тоже на было сетей. Весной характер реки конечно будет другим. И все же приглашаем читателей на верховья Унжи.

Поскольку река не входит в запрещенную территорию заповедника, быть на ней можно всякому. А сотрудники заповедника помогут словом или каким-нибудь делом, поскольку прекрасно знают эти места.

И напоследок. Несколько привязанных к местности карт для Ozy Explorer (космическая, стрельбицкого, двухкилометровка) можно скачать тут https://yadi.sk/d/j5jSCsDPeFVhx с моего Яндекс - диска. Это будет полезно тем, кто хорошо знает программу и понимает, зачем она нужна. Всем остальным мой набор с границами заповедника (куда не стоит лазить), точками стоянок, маршрутом по реке для для бесплатной Google Планета Земля вот тутhttps://yadi.sk/d/C2_q1v60eFVrX , опять же на моем Яндекс - диске. Мой живой рассказ о Кологривсом крае, встреча с сотрудниками заповедника и музея состоится в субботу, 7 февраля в 16 часов на фестивале "Первозданная Россия" В Центральном Доме Художника, Москва, ул. Крымский Вал, 10, ЦДХ на втором этаже. Приходите.

УНЖА

Костромская область - Костромская область. Костромская область, расположена в центре Европейской части России. Входит в Центральный экономический район. Площадь 60,1 тыс. км2. Население 805,7 тыс. человек. (1996). Городского населения 66,3%. Проживают (%):… … Словарь "География России"

КОСТРОМСКАЯ ОБЛАСТЬ, субъект Российской Федерации; расположена в центре Европейской части России. Входит в Центральный экономический район. Пл. 60,1 тыс. км2. Население 797,0 тыс. чел. (1998). Городское население 65,5%. Проживают (%): русские… … Русская история

Координаты: 58°33′ с. ш. 43°41′ в. д. / 58.55° с. ш. 43.683333° в. д. … Википедия

Обл. в Центр. экон. районе России, образована в 1944 г. Пл. 60,1 тыс. км², адм. центр. г. Кострома, др. крупные города: Буй, Нерехта. Находится в пределах моренно холмистой, местами заболоченной равнины. На З. Костромская низм., в центре Галичско … Географическая энциклопедия

В Российской Федерации. Образована 13 августа 1944. 60,1 тыс. км2. Население 797,0 тыс. человек (1998), городское 65,5%. 12 городов, 8 посёлков городского типа. Центр Кострома. Поверхность холмистая равнина. Средние температуры января –12ºC,… … Энциклопедический словарь

В составе РСФСР. Образована 13 августа 1944. Площадь 60,1 тыс. км2. Население 835 тыс. человек (1972). В К. о. 24 административных района, 11 городов и 18 поселков городского типа. Центр г. Кострома. К. о. награждена орденом Ленина (16… … Большая советская энциклопедия

Город Мантурово Флаг Герб … Википедия

Осенью прошлого года во время масштабной поездки по Костромской области мы побывали в удивительном месте, атмосферой которого прониклись сразу же по приезду. Село Унжа или, как называли его в прошлом, Старый Город — это одно из древнейших поселений в Северном Заволжье, история которого уходит в глубину веков. Первое письменное упоминание о нём встречается в 1219 году, что по научному значению ставит Унжу в один ряд с такими городами, как Кострома и Галич, а по древности выдвигает в число наиболее ранних древнерусских населённых пунктов Костромской земли. О средневековом прошлом Унжи в наше время напоминает городище с военно-инженерным земляным сооружением XV века, а о более поздних столетиях, XVIII - XIX вв., рассказывают три старинных церкви и ряд исторической застройки села.

Стояла осень, деревья давно уж обнажили свои ветви, обширные поля припорошил первый снег и лишь местами проглядывал зелёный покров. Погода, как обычно для наших поездок, выдалась пасмурная, то и дело набегал сильный порывистый ветер. Но вся эта суровость и холодная мрачность, встретившие нас, придали ещё большую выразительность этому краю. Село, лучшие времена которого канули в Лету, вкупе с древними городищем, курганом и заброшенными церквями, произвело незабываемое впечатление. Несмотря на хмурый небосвод, пронизывающий ветер и чувство уходящей отсюда жизни, место очаровало и пленило нас своей непередаваемой атмосферой, некой драматичностью. А имя ему — село Унжа. Своё неславянское название оно получило по имени реки Унжи, на высоком берегу которого и расположилось (в переводе с марийского означает «смирный, тихий». ) История Унжи настолько глубока и богата, что пару абзацами её не описать, поэтому по мере повествования, буду делать исторические отступления.

А начнём мы с небольшого экскурса в глубину веков. В полевом сезоне 2014 г. археологическая экспедиция под руководством В.Л. Щербакова провела обследование территории села, в результате которого был открыт посад средневекового города. Дальше глубже — удалось найти древнейшую часть посада домонгольского периода. Согласно проведённым исследованиям есть основания полагать, что первое поселение возникло здесь не позднее XI века, а значит Унжа — один из старейших древнерусских пунктов Костромского края. В XII-XIII вв. усилившееся Владимиро-Суздальское княжество в своей экспансии простираясь на восток и юг, столкнулось с сопротивлением булгар, мордвы и черемисов. Для закрепления границ владимирские князья основывали крепости: Городец, Н.Новгород, Белогородье (не сохр.) и др. По мнению историков, Унжа, как опорный пункт, основана кн.Всеволодом Большим Гнездом между 1176 и 1212 гг.. Первое же письменное упоминание относится к 1219 г., когда булгары, государство которых было расположено на Средней Волге и Каме, совершили нападение на Великий Устюг. А на обратном пути пытались овладеть и Унжей.

Выше представлены фотографии середины XX столетия. А вот нижняя, где на переднем плане стоит часовня Макария Желтоводского (не сохр.) енто уже дореволюционная фоточка. Часовенка возведена была в 3-й четв. XIX века на Сенной площади.

Вплоть до 1917-го село Унжа у народа было более известно под названием Старый город. На нижнем архивном фото мы можем видеть, как выглядел Старый город на начало XX века. Как большое село. Это всё город Макарьев "виноват".

Ну, а мы возвращаемся в наши дни. Припарковавшись возле дореволюционного здания, приступаем к осмотру достопримечательностей Унжи. Кстати, этот двухэтажный дом виден и на старом снимке (выше). Судя по безликим окнам и закрытым ставням, «Промтовары» население не обслуживают, и уже очень давно. Несмотря на большое количество брошенных домов и закрытых общественных зданий, т.е. несмотря на типичную, мягко говоря, невесёлую картину сельской жизни современной России, Унжа село жилое: домов и жителей в ней много. И, дай бог, её история продлится ещё не одно столетие (хотя, по любому, это вряд ли).

Первым пунктом мы оказываемся на главной базарной площади (в прошлом).
Где перед нами на небольшой возвышенности предстаёт церковь Макария Желтоводского, она же Рождества Христова, 1822 года постройки.

Как видно, была у церкви и колокольня. Однако, та в середине 1990-х обрушилась.

Кстати, службы в Макарьевской церкви никогда не прекращались. Даже в советские годы там причащались, поди, чаще, чем сейчас, ибо приход состоял не только из многолюдной Унжи, но и соседних, теперь исчезнувших, деревень.

Тем временем, обогнув холм, спускаемся к другой "горе". Сразу скажу, удивительно потрясающее по своей энергетике место. Впрочем в подобное я не особо верю, но вот там, однозначно, веет веками. Перед нашим взором не просто возвышенность или холм — это городище с военно-инженерным земляным сооружением XV века. Именно здесь в дремучие времена стоял город-крепость. В «Летописях Макарьева Унженского монастыря» (1888 г.) И.К. Херсонского, члена Костромской учёной архивной комиссии, упоминается, что в 1522 г. на Унжу напали татары. Есть описание данного сражения, по всей вероятности, происходившего непосредственно тут.

Дорога серпантином огибает вал городища и поднимается наверх, где по центру оказывается углубление с расположенным в нём храмом. Конечно же столетия назад стены-валы были выше и мощнее. На пути нам повстречался унженский страж (правда, родом из Москвы, но душою, душою-то оттуда).

Смотрится бесподобно (не страж, а всё вокруг). Когда понимаешь, что ты только что поднялся на стены древнего городища, где давным-давно существовала деревянная крепость. А сейчас хоть и скромный, но достойный внимания, стоит заброшенным двухсотлетний храм. Жаль ветер поднялся и в кадре всё накренилось. На месте каменного храма существовал деревянный XVI века. Ныне взору предстаёт соборная Воскресенская церковь бывшего города Унжи, построенная в 1810 году.

Эх, тучек недостаёт. Но серость неба мы разбавим историей. В начале XIV века опасность нападения на границы уже образовавшегося Московского государства со стороны злобных черемисов уменьшилась. И Унжа превратилась в центр, контролировавший торговлю, которую вело Поволжье с Севером по реке Унже. В духовной грамоте кн.Василия Дмитриевича от 1405 г. город назван «Унженской тамгой» — сборщиком пошлины (тамги). Однако в XVI веке Унже вновь пришлось выполнять военную миссию. В результате распада Золотой Орды на Средней Волге образовалось Казанское ханство, и татары совместно с черемисами (что б их!) стали совершать набеги на окраины Московского государства, в том числе и на Галичский уезд. На пути стояла Унжа. Полуистлевшие от времени листы «Галицкого летописца» сказывают: «В лето 7029 года маия в 26 день (1521 г. - прим. ) приходили татаровя казаньския с черемисою на Унженские волости и на парфян (жителей г. Парфеньева ) и много зла учинили и в полон поведоша, а иных иссекоша подидоша прочь. И унжьженя на переем придоша и много с татары бишася и много татар и черемисы побиша и плен весь отяша (отобрали ) и на костях сташа (закрепили победу )». На обороте того же Листа летописи есть и другая запись: «Того же лета месяца июня в 4 день приидоша татаровья под Уньжю и к городу приступиша и мост зажгоша и ворота. И поможе Господ Бог уньжанам татар много побиша пищалми и пушками…»

Но со временем былая слава Унжи отошла. Сохранилось описание 1616 г. (с сокращ.): «Город Унжа деревян ветх, на реке Унже, на осыпи, а в нём ворота въезжие да другие потайные и четыре башни, да в городе ж соборная церковь во имя Воскресения... да острог... в остроге ж изба съезжая, да изба таможенная, да двор государев, а на нём ставятся приказные люди, да двор земской, а в нём стоят иноземцы пан Пята с товарищи (поляки, сосланные в Унжу )». Кроме того было шесть подворий для остановки приезжавших из разных волостей, шесть дворов пушкарей, двор палача, дворы ямщиков и 14 лавок. А всего — 39 дворов.

В советское время здание церкви было приспособлено под нужды местного колхоза. Поэтому интерьер не уцелел, роспись отсырела.

Стоит обратить внимание, как любопытно оформлен второй ярус колокольни.

Вечереет, долго предаваться ощущениям времени нет. Поэтому спешим в железную коробочку на колёсах и тихонько (иначе нельзя) направляемся на виднеющийся по соседству большущий курган. А по пути исследуем историческую застройку села.

Первое административное здание Старого города — здание Ратуши, где по началу заседала купеческая дума, а затем городская управа (на нижнем фото). Дата постройки 1861 год. В советские годы её стены занимала школа. Коли мы затронули тему образования, остановимся на ней чуть подробнее. Осенью 1873 г. в Унже, в старом доме попа Ширяева, впервые открылась трёхклассная школа. Первым учителем был Николай Григорьевич (фамилия неизвестна), который хорошо относился к детям. Зато поп Василий, обучавший закону божьему, щедро награждал ребят щелчками. В 1910-м открылось двухклассное училище. Однако после 1914 г. положение в селе ухудшилось, в том числе и в плане образования. Отрывок из воспоминаний местного жителя: «...Одевались плохо, ходили в лаптях, одежда была домотканая. Бумаги не было, поэтому на занятиях использовали различные журналы, а писали свекольным соком...»

Каменным зданием, где по приезду мы припарковались, оказался дом середины XIX века, местного купца И.И. Родионовского (на фото ниже). В 1918 г. в его стенах разместилась школа 2-й ступени. В 1926-27 гг. здесь же открылась Школа Крестьянской Молодёжи, в 1935-м ШКМ была переведена в дом Захарьина и стала семилетней. В 1970-е контингент учащихся насчитывал 500-600 человек, поэтому школа располагалась аж в пяти зданиях. Представляете! Одних учеников было полтыщи. В этот период открылся интернат для старших учащихся из соседних деревень. Унженская школа неоднократно была участницей и победителем областной и всесоюзной ВДНХ. А в 1980-м все ребята перебрались-таки в новое современное здание школы. К слову, на 2002 г. учащихся было всего 82 человека и вовсе не потому, что по соседству построили новые школы. Сейчас, я думаю, в лучшем случае наберётся пять десятков.

Следуем далее и проезжаем дом мещанина Ивана Семёновича Шабарова, 1852 года постройки.
В советские годы в нём разместился сельский клуб, затем — Детский сад. Сейчас заброшен.

Фото 1983 года. Митинг 1-го Мая, по-моему. Как раз возле представленного выше мещанского дома. Надо заметить, что за предоставленные фотографии и информацию о жизни села я особо благодарен Галине Сусловой, уроженке Унжи, которая помнит, любит и чтит историю села.

Город Унжа был долгое время значительным торговым центром и только с образованием в 1778 г. города Макарьева, что в 18 верстах от Унжи, стал хиреть. В 1861 г. Унжа упоминается сл.образом: «...кроме земляного вала, внутри которого жители укрывались во время нашествия казанских татар, этот город не имеет других исторических памятников. ...ни в торговле, ни в промышленном отношении не представляет ничего замечательного. В городе 221 частный деревянный дом, 5 лавок и 1446 жителей». В то время в городе проживало 5 дворян, 32 представителя духовенства и 149 купцов. К началу XX века Старый Город хоть и насчитывал 1284 человек, почтамп, пожарное депо, больницу, несколько торговых лавок и в нём проводились крупные ярмарки, он был всё-таки провинциальным городишком, население которого занималось огородничеством. Большая часть городского населения (портные, валяльщики обуви, ремесленники) обычно уходили на долгое время на отхожие промыслы, многие на Урал и в Сибирь «катать валеную обувь» . За правилами всей жизни следила кучка богачей, торговцев и попов (Шешины, Родионовские, Шабаровы). В их руках была земля, леса, луга и вся торговля.

Тем временем мы проезжаем мимо дома семьи Лякиных (на верхнем фото).
А в этом доме (нижнее фото) в одной половине жила семья Муравьёвых, в другой — Кореповых.

Из воспоминаний И.И. Швакова: «С 12 лет я вынужден был идти батрачить, потому что родился в бедняцкой семье, в деревне Лысица (слилась с Унжей - прим. ). В семье нас было пятеро, а земли имели мало, хлеба хватало от силы на полгода. Старший брат остался хлебопашествовать, а моя доля - в батраки идти. Работал летами у кулаков на их земельных участках до 22 лет, ну а зимой брали меня на жгонку. Бедность была, конечно, большая. Женился в 1924 году (на мне вся одежда чужая была), взял в Быкове тоже батрачку - Анастасию Петровну... А в 1928 г. началась коллективизация и в наших местах. Для бедняков это было спасением от голода, от бедноты. Работали с большим подъёмом, с надеждой на новую более счастливую и сытую жизнь… Надо учесть, что вокруг Унжи и полей-то не было, пришлось корчевать леса и распахивать. А народ - мещане, которые веками жили лишь огородничеством, не имели никакого представления о хлебопашестве. Приходилось учить и пахать, и сеять, и косить, и молотить, лён выращивать...». До этого большинство простых жителей хлеб могли купить в купеческих бакалейных лавках или обменять на продукцию, полученную со своих огородов (лук, капуста и т.д.). Со всех сторон Унжи были земли помещиков, торговцев и духовенства, тогда как бедняки были лишены пахотных и сенокосных наделов.

Здание Сельсовета, по улице Советской. По должному назначению давно уж не функционирует.

После Октябрьской революции для широких слоёв населения города открылся доступ к образованию. В первые годы новой власти учительство и сельская интеллигенция вели большую воспитательную работу среди населения. При их участии работали избы-читальни, народный дом, в котором регулярно ставились спектакли и концерты. Молодежь активно занималась спортом: своими силами строили спортивные площадки. В 1935 г. на базе нескольких хозяйств заработал колхоз "Новый Путь". В 1952 г. на селе появилось электричество. Открывались клубы, сельмаги. Свой маслозавод делал вкусный сыр, молоко, сметану. На фото: унженские жители, середина 1950-х.

В мае 1966 года был поставлен памятник "Воинам землякам Унженского сельсовета, погибшим в ВОВ 1941 - 1945".

Следующим пунктом мы направились в другую часть села Унжи — на курган, как называют его местные. Раньше всё его поле было занято колхозным огородом. А нынче... Возвышенность, открытое огромное пространстово и виднеющаяся вдалеке одинокая стариннная церковь. Всё это пробирает до глубины души.

Путь к ней малька сокращаем передвижением по полю на автомобиле. Но чуть погодя понимаем, чтобы по-настоящему прочувствовать атмосферу, чтобы ощутить дух этого метса, выбираемся наружу и до заброшенного храма топаем на своих двух, по ходу размышляя об истории и происхождении данного кургана. Но его возникновение для нас по-прежнему загадка. Известно только, что в прошлом здесь существовало село Вознесенкое, которое считалось частью Старого города Унжи.

Из истории для меня оказался примечательным тот факт, что в 1670 г. в Унже был отряд Степана Разина под командованием Ильи Пономарёва. Находясь в Унже, Пономарёв заставил земского старосту Тараску Григорьева собрать народ, а попа Тимофея зачитать «Воззвание к народу Степана Разина» . Узнав о существовании Макарьевского монастыря, отряд пошёл туда, но в пути был встречен войсками московского воеводы Василия Нарбекова и потерпел поражение. Однако полностью отряд разбит не был, а в составе 400 конных и 300 пеших бойцов через территорию Кологривского уезда отступил к городу Судаю (мы там тоже были ) и осадил его. Руководить осадой Пономарёв оставил старшину отряда Мирона Мумарина, а сам с девятью бойцами отправился к Тотьме для вербовки новых сил и изыскания оружия. Но 11 декабря 1670 г. на глухой лесной дороге под Тотьмой был пойман отрядом тотемского воеводы Ртищева и на сл.день повешен у Тотьмы на берегу р. Сухоны. Старшина же Мирон Мумарин от Судая дошел аж до Великого Устюга, где его тоже поймали и отправили в Москву. Там, наверное, и казнили. Вечная память народным героям-разбойникам!

Покуда вспоминали времена былые, потихоньку обдуваемые со всех сторон ветрами, добрались-таки до "каменной крепости" — церкви Вознесения, 1777 года постройки.

Внешне храм скромен и без архитектурных изысков, но есть в этой простоте что-то древнее и мощное.

Вот так вот приличненько выглядела Вознесенская церковь в нач. XX века.

В советское же время пытались спасти сию достопримечательность. До сих пор на западном фасаде висит металлическая табличка тех времён: «Товарищ! Вознесенская церковь является памятником архитектуры. Не разрушайте его. Она украшает ваш край. А деревянное покрытие глав является единственным в области».

Как видно из фото, церковные купола были крыты лемехом. А Саша и Юра как-то умудрились забраться в центральный барабан.

Из интерьера уцелел единственный фрагмент росписи, изображающий некую композицию с Иисусом Христом. Никак не запомню я эту иконографию.

Время уже пять вечера, с учётом пасмурности темнеет раньше обычного, а у нас ещё 140 км пути до места ночёвки, в лице города Кологрива, о котором прочесть у меня можно тут: . Поэтому осталось нам лишь попрощаться с храмом, с селом Унжей, пообещать ей вернуться (что мы и выполнили этим летом) и отправиться к машине. По пути я расскажу ещё одну живую историю. Хотя непридуманных жизненных историй много: как пришла в край новая власть, как было унженцы поддержали контреволюционеров, но передумали, были и сложные времена 1930-х и т.д. и т.п. Но охватить их все в рамках одного поста, ну, никак не реально. Поэтому поведаю для меня наиболее интересную.

Из воспоминаний Р. Усова: «...по деревенской улице шло очень много народа. Впереди шествия несли иконы, а возглавляли его служители церкви... Все пели молитвы. Вдруг в конце колонны произошла заминка... вспыхнула потасовка. Жандармы, шедшие по окам колонны, бросились на усмирение. Ох, и крепко же им доталось. Мы с соседом Петькой впоследствии видели как один из урядников валялся в канаве. И поделом ему. Позднее из разговоров взрослых мы узнали, что эту драку затеяли мобилизованнные. Их отправляли на Первую мировую войну. Люди не хотели воевать за царя... Война и без того усугубила бедственное положение крестьян...». Так что были в Унже и слава древних времён, и расцвет средневекового города, и упадок, когда Старый город превратился в тихую огородническую сельскую глухомань. Потом на полвека вновь возродилась Унжа и зажила бурной жизнью, появились новые улицы, дома. Но настал следующий период, нынешний, который хуже даже дореволюционных времён, ибо ведёт он к вымиранию русского села с более чем восьмивековой историей.

Сайт Т. Шваковой "Село Унжа"
- Православные храмы Костромской губернии
- материал групп ВКонтакте