М п рябушинский смутные годы. Литературно-исторические заметки юного техника. Возникновение династии Рябушинских

В предыдущем очерке рассматривался клан Дарвинов-Веджвудов, давший миру Чарльза Дарвина и Френсиса Гальтона. Интересно будет посмотреть на русские аналоги - несколько кланов предпринимателей и выдающихся людей, появившихся из староверов . Полным аналогом Веджвудов был бы клан фарфоровых королей Кузнецовых. Но мы начнем с клана еще более яркого и многообразного.

РЯБУШИНСКИЕ

ПЕРВОЕ ПОКОЛЕНИЕ

МИХАИЛ ДЕНИСОВИЧ ЯКОВЛЕВ-Рябушинский (1786-1858) Из крестьян-старообрядцев. Уроженец слободы Ребуши Пафнутьево-Боровского монастыря в Калужской губернии. Основатель «дела». Жена ЕВФИМИЯ СТЕПАНОВНА СКВОРЦОВА (умерла в 1855), дочь СКВОРЦОВА СТЕПАНА ЮЛИАНОВИЧА, крестьянина деревни Шевлино (владелец кожевенного завода в Москве и богатый купец). Вернулся в старообрядцам в 1820-ом, вступив в общину при Рогожском кладбище. Старообрядцы поддержали единоверца беспроцентными кредитами. Так что Михаил Денисович начал богатеть, основал текстильную фабрику, стал. купцом второй гильдии. Оставил капитал 2 млн. руб. А также у него было 3 сына, две дочери

ВТОРОЕ ПОКОЛЕНИЕ :

Его дети - братья ВАСИЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ и ПАВЕЛ МИХАЙЛОВИЧ, открыли в 30-е годы XIX века несколько текстильных фабрик, в 1867 учредили торговый дом «П. и В. Братья Рябушинские» (в 1887 году стал «Товариществом мануфактур П. М. Рябушинского с сыновьями»).

Павел Михайлович (1820-1899) был женат дважды.

Первая жена ФОМИНА АННА СЕМЕНОВНА, внучка старообрядческого иерея ИВАНА МАТВЕЕВИЧА ЯСТРЕБОВА, настоятеля Покровского кафедрального храма на Рогожском кладбище (1770-1853) . Брак в 1859 расторгнут. 6 дочерей. Вторая жена ОВСЯННИКОВА АЛЕКСАНДРА СТЕПАНОВНА (Ок. 1852-1901), дочь старовера-хлеботорговца купца 1 гильдии СТЕПАНА ТАРАСОВИЧА ОВСЯННИКОВА, 16 детей (!!!). В детстве хотел стать музыкантом, любил театр.

Василий Михайлович Рябушинский (1826-1885) остался неженат.

Братья оставили капитал 20 млн. руб. Были это и внешне красивые, породистые люди.

ТРЕТЬЕ ПОКОЛЕНИЕ.

Семейное дело унаследовали сыновья Павла Михайловича: Павел Павлович (1871-1924), Сергей Павлович (1872-1936), Владимир Павлович (1873−1955), Степан Павлович (1874-1942), Борис Павлович 1876-1883, Николай Павлович (1877-1951), Михаил Павлович (1880-1960) , Дмитрий Павлович 1882-1962 Федор Павлович (1885-1910), в 1902 году основавшие «Банкирский дом братьев Рябушинских» (в 1912 году преобразованный в Московский банк). После революции все братья эмигрировали.

Среди братьев мы уже обнаружим чрезвычайно широкий спектр наклонностей и талантов, интерес к искусствам и наукам.

Братья Рябушинские под портретом отца.

Павел Павлович Владимир Павлович Степан Павлович

Николай Павлович Дмитрий Павлович Федор Павлович

Павел Петрович был промышленник, банкир, совладелец "Товарищества мануфактур П. П. Рябушинского с сыновьями" и организатор эффективного менеджмента товарищества. Был известным масоном. С 1905 он занимался общественной деятельностью. Владелец типографии, в которой печатались работы членов "Книгоиздательства писателей в Москве". С 1912 организатор и руководитель партии прогрессистов, издатель газеты "Утро России". В 1920 эмигрировал во Францию. Жена МАЗУРИНА Е.Г. Дети: ПАВЕЛ (1896, Москва, в 1918 эмигрировал, в 1924 уехал в Милан), ВЛАДИМИР (ум. 1925)

Сергей Павлович управлял фабрикой в Вышнем Волочке, но был также скульптором, знатоком иконописи и автор ряда работ по истории иконописания, любителем археологии. С Владимиром и Степаном – начинатель автомобилестроения в России, основатель завода АМО.

Владимир Павлович входил в правлении Московского банка, финансист.

Степан Павлович , банкир, видный деятель религиозной общины Рогожского кладбища, собирал иконы «старого письма» как для собственного собрания, так и для передачи в старообрядческие храмы. Коллекция икон Рябушинского считалась одной из лучших в России. Им была открыта реставрационная мастерская, началось планомерное научное изучение икон, были открыты многие шедевры иконописи, произошло так называемое «открытие иконы». Степан Павлович организовывал выставки иконописи, в том числе и знаменитую «юбилейную» выставку, приуроченную к 300-летию Дома Романовых в 1913 году.

Николай Павлович не имел склонности к торгово-промышленным делам и вышел из Товарищества. Он был мот, художник, эстет, издатель знаменитого журнала «Золотое руно» , собиратель русской и западноевропейской живописи.

Михаил Павлович - промышленник, банкир, меценат, собиратель русской и западноевропейской живописи, автор интересных воспоминаний.

Дмитрий Павлович . Фигура яркая, на Западе известная больше всех остальных Рябушинских, как один их основателей аэродинамики. После окончания Московской коммерческой академии, где преподавал и Н. Жуковский, увлекся воздухоплаванием, с Жуковским основал Аэродинамический институт для разработки вопросов воздухоплавания, гидродинамическую лабораторию на реке Пехорке, в 1907-1912 учился в Московском университете на физмате. В начале 1916 г. выдержал экзамен на степень магистра и был зачислен приват-доцентом университета; начал читать курсы теории упругости и аэродинамики. Во время революции пытался сохранить свой институт от уничтожения, передал его официально власти, попал в ЧК, но был отпущен. В 1922 удостоен Парижским университетом звания доктора математических наук, основатель и председатель Русского научно-философского общества в Париже, член-корреспондент Французской АН (1935), автор более 200 работ. Жена ВЕРА СЕРГЕЕВНА, имел 3 дочерей, в том числе МАРИЮ (ум. 1939, художница)

Федор Павлович был очень интересной фигурой, инициатором и организатором научной экспедиции по изучению Камчатки, географ, но он умер рано.

Краткие выводы:

Как и в случае с Веджвудами мы видим специфический отбор – роль старообрядческой общины и возможный вклад генетики группы, выделенной непокорством. Браки в общине совершаются между "своими".
Как часто отмечалось, только первые поколения выходцев из народа проявляют себя, как предприниматели. Далее проявляется весь спектр способностей, которыми обслуживается этот успех – тонкое чутье, способности к анализу и обобщению, энергия, энтузиазм.

Не собираясь идеализировать цепких и дерзких предпринимателей, подчеркнем то, что уже в третьем поколении – это еще и создатели культуры и науки. Интересно, что как и в случае с Дарвиным, который смог осуществить свою работу за деньги Веджвудов, Дмитрий Павлович Рябушинский сумел многое сделать за счет денег клана.
Важна также и многочисленность потомства "отцов-основателей" - как в клане Веджвудов - Дарвинов, причем даже на склоне лет. Оно свидетельствует о хорошем физическом здоровье и запасе энергии. Отметим его для будущего.

Великие меценаты

Д.Толоконников, потомок династии Рябушинских

Крестовниковы, Рябушинские, Третьяковы, Морозовы, Мамонтовы, Бахрушины.

На протяжении XVIII-XIX вв. в России складывались промышленные династии, которые наряду с преумножением своего капитала занимались благотворительностью и меценатством, Почти все богатейшие люди того времени были выходцами из простых крестьянских семей. Многие из этих семей были старообрядцами и до конца жизни были верны своей вере, несмотря на многочисленные гонения со стороны "новой" православной церкви.

Тот вклад, который внесли эти люди в развитие Российского государства, не должен быть забыт, а их гуманитарная деятельность может быть примером для современных олигархов.

Крестовниковы

Одно из первых дошедших до нас сведений о купеческой благотворительности содержится в семейной хронике Крестовниковых. Пришедший в Москву из Переславля-Залесского основатель династии Козьма Васильевич (1753-1814 гг.) был одним из первых коммерческих деятелей в Москве. Он имел сахарорафинадный завод, завод для производства свинцовых белил, вел торговлю по всей России и с заграничными фирмами. Во время Отечественной войны 1812 г. им и его детьми было пожертвовано 50 тыс. руб., о чем было записано на стене храма Христа Спасителя, на 28-й мраморной доске. Такие же суммы пожертвовали князь Н.Б.Юсупов и три представителя московского купечества: городской глава Алексей Куманин, коммерц-советник Семен Алексеев и Григорий Абрамович Кирьяков. В 1812 г. всего было пожертвовано москвичами на снаряжение армии 1 млн. руб., из них 500 тыс. руб. собрало богатое московское купечество. И это явилось лишь началом целой эпохи в истории России.

В XIX в. существовали целые династии, которые жертвовали средства практически во все сферы деятельности человека. Среди них можно назвать: Рябушинских, Третьяковых, Морозовых, Бахрушиных и многих других.

Рябушинские

Семья Рябушинских, удивительно талантливая, дала столько ярких в разных отношениях личностей, что с трудом можно назвать какую-то сферу человеческой деятельности, где не приложили бы (и с успехом!) силы Рябушинские. Промышленники, ученые, банкиры, торговцы, политики, писатели, художники - вот диапазон их интересов. Бесспорно, история этой семьи могла бы стать национальной легендой, подобно легендам о Форде или Рокфеллерах, но судьба распорядилась гораздо менее справедливо...

Начало династии уходит корнями к рубежу XVIII-XIX вв. Основателем династии и семейного дела был Михаил Яковлев, сын крестьянина Якова Денисова из слободы Пафнутьево-Боровского монастыря, что находится в Калужской области. Родился он в 1786 г. В 12 лет от роду он был отдан в обучение "торговому делу", а в 16 под фамилией Стекольщиков (отец его занимался остеклением окон) уже записался в "московской третьей гильдии купцы", объявив при этом "одну тысячу рублей капиталу". Не совсем ясно, откуда появились у 16-летнего крестьянского сына немалые деньги: для вступления в гильдию требовалось "объявить" капитал от 1 до 5 тыс. руб.

Возможно, ему помог старший брат Артемий, который к тому времени уже торговал в Ветошном ряду Гостиного двора. Вскоре он довольно выгодно женился на Евфимии Скворцовой, дочери богатого московского кожевенника. Молодой купец с супругой занимались тем, что скупали по деревням у деревенских ткачей ткани, наносили на них орнамент, делали ситец и продавали его в собственной лавке в Холщовом ряду Гостиного двора.

Удачны были первые шаги их самостоятельной торговой деятельности, но 1812 г. сказался весьма неблагоприятно на их делах. Подход неприятеля к стенам Москвы, бегство населения из города, пожары, испепелившие большую часть столицы, - все это надолго подорвало силы московского купечества.

Михаил Яковлевич с семьей во время занятия Москвы неприятелем переехал в село Кимры Тверской губернии и, по семейным преданиям, принялся там за скупку обуви, но эта торговая операция, по-видимому, не была удачна, так как в дальнейшей своей торговой деятельности он обувью больше никогда не занимался.

С 1814 г. он перестал вносить гильдейский сбор и приписался в московские мещане, так же как и брат его Артемий Яковлевич.

"По претерпленному мною от нашествия неприятельских войск в Москву разорению процентных денег платить нахожу себя не в состоянии, почему покорнейше прошу по неимении мною купеческого капитала перечислить в здешнее мещанство" - бумагу такого содержания подал в купеческую гильдию Михаил в 1813 г.

"Мещанский период" в жизни Михаила Рябушинского продолжался 10 лет.

Об этом десятилетии имеются только следующие сведения, записанные П.М.Рябушинским по семейным воспоминаниям: Михаил Яковлевич служил у Сорокованова, который ему, как своему приказчику, передал за старостью лет торговлю.

Жила семья Рябушинских в приходе святого Ипатия в Ипатьевском переулке в доме Мещанинова, и в этом доме родились все дети Михаила Яковлевича: три сына и две дочери (Пелагея - в 1815 г., Иван - в 1818 г., Павел - в 1820 г., Анна - в 1824 г., Василий - в 1826 г.).

В декабре 1823 г. "московский мещанин" Михаил Яковлевич Рябушинский вновь просит записать его с семейством в 3-ю купеческую гильдию и объявляет 8 тыс. руб. капитала. Перемена прозвания "Яковлев" на официальную фамилию связана с принятием старообрядчества. Привычное для нас написание "Рябушинский" утвердилось позднее, к концу жизни Михаила Яковлевича.

Наиболее точное описание деятельности и жизни М.Я.Рябушинского дал О.Платонов в книге "1000 лет русского предпринимательства": "Говорят, что у человечества имеются три цели, руководящих жизнью: или власть, или слава, или деньги.

У М.Я.Рябушинского ни одна из этих целей не руководила жизнью. Он не искал власти, а только пользовался ею в семье как орудием для совершенствования выполняемого дела. Он не искал славы и даже прятал от посторонних глаз блестящие результаты своей упорной многолетней работы; он не искал денег, так как, создавая своим делом крупный по тому времени капитал, он не пользовался им для своих личных и семейных потребностей.

Михаил Яковлевич принадлежал к небольшому слою людей, для которых власть, слава и деньги не являются целью жизни, а дело, которое они взялись вести.

Будучи уроженцем Ребушинской слободы, находящейся всего в нескольких верстах от г. Боровска, где погребены боярыня Морозова и княгиня Урусова, Михаил Яковлевич не мог не знать о трагической кончине этих поборниц старообрядчества. М.Я.Рябушинского понимал моральные и социальные различия между лицами, принадлежащими к господствующей и старообрядческой церквям, и его симпатии склонились к тем, кто сохранил верность старинному укладу жизни.

Михаил Яковлевич пользовался у староверов уважением.

Известен случай, когда он узнал, что его десятилетний сын Павел увлекся игрой на скрипке, он отобрал у ребенка "бесовскую игрушку" и тут же разрубил ее топором.

С сыновьями купец, что называется, был строг, но справедлив.

Когда старший сын Иван вопреки воле отца женился на мещанке, тот отлучил его от семьи, оставив без наследства и без денег.

Павел отцу никогда не перечил и в 1846 г. женился на Анне Фоминой, внучке основателя Рогожского кладбища.

В 1848 г. царь Николай I, стремясь покончить с "расколом", издал указ, по которому старообрядцев запрещалось принимать в купечество. Сыновьям Михаила Яковлевича грозила 25-летняя рекрутская служба в армии, от которой дети купцов были освобождены. В те времена многие купцы, отказывались от своих прежних принципов и переходили в ортодоксальное православие.

Однако М.Я.Рябушинский продолжал отстаивать свои убеждения, из-за этого ему пришлось перебраться в Ейск, где для скорейшего заселения города старообрядцам была дана льгота - им разрешалось приписываться к местному купечеству.

"Все для дела - ничего для себя" - такой был девиз жизни М.Я.Рябушинского, закончившейся 20 июля 1858 г. Детям в наследство он оставил имущество в 2 млн. руб. ассигнациями.

Во втором поколении главой семейного дела после смерти Михаила Яковлевича становится Павел Михайлович.

Его отличали предприимчивость, общительность, экспансивность в противоположность замкнутому, лишенному широкого взгляда и предпринимательской хватки брату Василию. Но, несмотря на новации, наследник Михаила Яковлевича продолжал соблюдать каноны старой веры.

Дети Павла Михайловича вспоминают, что в доме была "моленная с древними образами и с богослужебными книгами, тоже древними. Службу правил уставщик, а в великом посте приезжали матери из Заволжских скитов, а потом и из Ржева. Тогда они правили службу".

Сам Павел Рябушинский долгое время был выборным церковного причта Рогожского кладбища.

Не прошло бесследно и увлечение музыкой. Павел Михайлович Рябушинский заводит знакомства в музыкальном и литературном мире. У него, страстного театрала, нередко собираются артисты так любимого им Малого театра.

Он обладал феноменальным деловым чутьем. Оно-то и подсказало ему в 1869 г., что настало время продать все принадлежавшие братьям объекты, а на полученные деньги купить у московского купца Шилова "убыточную" бумагопрядильную фабрику в Тверской губернии. Павел рассчитал правильно: убыточной фабрика была из-за того, что Америка после Гражданской войны резко сократила поставки хлопка, а сразу после их возобновления предприятие начало приносить колоссальные доходы.

Однако пока бизнес шел по нарастающей, семейные дела Павла Михайловича шли все хуже и хуже.

Во многом не сложились отношения у него с женой из-за отсутствия наследника мужского пола, к тому моменту у него было 6 дочерей. По этой причине начались ссоры, которые позднее привели к разводу.

В то время собрался жениться его младший брат Василий, а Павел, приехавший смотреть невесту, неожиданно так ею увлекся, что сделал предложение от своего имени. Избранницей оказалась Александра Степановна Овсянникова, 18-летняя дочь крупного хлеботорговца из Петербурга, старообрядца. Несмотря на разницу в возрасте (П.М.Рябушинскому тогда исполнилось 50 лет). Их союз оказался счастливым: у них родилось 16 детей, из них 13 (8 сыновей и 5 дочерей) достигли совершеннолетия, трое детей умерли в детстве.

Василий Павлович же после того, как родной брат "увел" у него невесту, так и остался до конца жизни холостяком. Умер он 21 декабря 1885 г.

Стихией Павла Рябушинского было фабричное дело. Его вышневолоцкие фабрики к концу XIX в. стали заметной величиной российской хлопчатобумажной промышленности.

Павел Михайлович скончался в декабре 1899 г. (похоронен на Рогожском кладбище рядом с отцом). Оставив дом жене и распорядившись выдать 5 тыс. руб. лакею, ухаживавшему за ним во время болезни, и 3 тыс. "духовному отцу Ефиму Силину", все прочее завещал своим сыновьям: 20 млн. руб.

Павел Михайлович много помогал старообрядческой общине Рогожского кладбищи в Москве.

Например, только в память о брате Василии, Богодельный дом Рогожского кладбища получил единовременно 22 тыс. руб.

Довольно большие средства вкладывались Рябушинским в улучшении условий труда и быта служащих фабрик:
организована доступная медицинская помощь, построена и оборудована больница и родильный приют. При фабрике также работали богодельня и ясли;
открыта школа, которая давала возможность поступить в начальное училище с трехгодичным курсом. Были построены казармы для холостых и семейных рабочих;
для проведения досуга был открыт клуб служащих, где организовывались танцевальные вечера и спектакли.

Была открыта и народная столовая в его доме в Голутвинском переулке, причем через несколько лет этот дом был целиком пожертвован Человеколюбивому обществу для устройства в нем убежища имени П.М.Рябушинского для вдов и сирот московского купечества и мещанского сословия христианского вероисповедания. Для содержания этого дома Рябушинский выделил значительное количество средств.

Это далеко не полный список благотворительных дел П.М.Рябушинского, но именно он положил начало меценатской деятельности династии Рябушинским.

В третьем поколении роли братьев в семейном бизнесе были четко разделены. Безусловно, главным считался старший брат Павел; фабричными делами занимались Сергей и Степан, банковскими и финансовыми вопросами заведовали Владимир и Михаил; Дмитрий подался в ученые; младший брат Федор пока не подрос был "не при делах". А Николай, которого в семье звали не иначе, как "беспутный Николашка", занялся "веселой жизнью".

А между тем у Рябушинских цель сколачивания капитала была не главной. Главным было "возрождение Истинной, Великой и Могучей Российской Державы". К этому они начали идти еще в период первой русской революции 1905 г. Именно ради ее достижения Павел Павлович Рябушинский, ставший к 1917 г. одним из политических лидеров страны, предлагал опустить между Российской Империей и Западной Европой "железный занавес".

"Богатство обязывает..." ("Rischesse oblige") - именно так любил наставлять Павел Павлович своих братьев. Он считал, что деньги - это не цель, а всего лишь средство для выполнения исторической миссии торгово-промышленного класса, заключающейся в развитии национального производства и отечественной культуры.

Вначале Павел Павлович занимался только банковскими и промышленными делами своей семьи, но затем принялся за общественную деятельность и сразу занял в ней видное место.

Он был председателем Московского биржевого комитета, членом Государственного совета по выборам от промышленности, председателем Общества хлопчатобумажной промышленности, председателем Всероссийского союза промышленности и торговли и видным старообрядческим деятелем.

Им была создана газета "Утро России", считавшаяся органом прогрессивного московского купечества, а сам он был сравнительно левых настроений и не боялся их высказывать. Говорил он не плохо, но свои речи тщательно готовил и никогда не говорил экспромтом.

Одной из его любимых тем было осознание купечеством своей роли в хозяйственной жизни и необходимость для купцов оставаться купцами, а не переходить в дворянство. Он иногда нарочито заострял вопрос и не старался приспособляться к настроениям своего собеседника. Не боялся он и ответственности и не хотел перекладывать ее на других.

В годы первой мировой войны политическая деятельность Павла Рябушинского достигла своего апогея. Весной - летом 1915 г. в пору тяжёлых поражений русской армии он выступил инициатором создания военно-промышленных комитетов - органов мобилизации частной промышленности на нужды войны. На волне популярности он избирается главой Московского военно-промышленного комитета и Биржевого комитета, открыто выражает недоверие власти, которая "может нас привести и поставить на край гибели". П.П.Рябушинский действует в союзе с "прогрессивным блоком", который формируется летом 1915 г. как объединение оппозиционных депутатов Государственной Думы. С началом первой мировой войны Павел Павлович возглавил попечительский совет лазарета братьев Рябушинских имени Великой княгини Ксении Александровны, организованный в подмосковном имении Кучино. В лазарете сестрами милосердия работали члены их семей.

Между тем, Павел Павлович представлял собой новый благородный тип старообрядца с высокой светской культурой.

Бизнес, политика... Но и в культурной жизни предреволюционной России имя Рябушинских было у многих на слуху.

Степан Павлович Рябушинский - один из инициаторов открытой к 300-летию Дома Романовых выставки древнерусских икон - наиболее крупного вернисажа предреволюционной России.

Он едва ли не первым применил последовательную, полную расчистку икон от позднейших записей, выполняемую опытными реставраторами. За заслуги в деле сохранения древнерусского художественного наследия текстильный фабрикант был избран почетным членом Московского Археологического института.

Он был глубоко религиозным человеком. В своем великолепном особняке на Малой Никитской улице, возведенном в начале девяностых годов архитектором Шехтелем, он устроил старообрядческую "моленную", где было множество ценнейших икон "старого письма". На поиски шедевров он посылал в самые глухие углы России скупщиков, нередко спасавших иконы от гибели. Со временем коллекция превратилась в художественную сокровищницу.

Собрание включало десятки раритетов, в том числе таких, как "Богоматерь Одигитрия Смоленская" (вторая половина XIII в.), новгородские "Рождество Богоматери" и "Архангел Михаил" (XIV в.) и так далее.

Коллекционер планировал создать Музей иконы, но мировая война помешала осуществлению замысла.

Многие из его икон и в настоящее время находятся в собраниях Третьяковской галереи и Исторического музея (по каталогам Третьяковской галереи значатся 57 икон XIII-XVII вв., принадлежащих Степану Рябушинскому).

Сергей Павлович был основателем Института педагогики на Рогожках, который был оснащен новейшими по тем временам методиками и техническими средствами. Но не менее важной заслугой Сергея Павловича и его брата Степана является основание за рекордные сроки (за 6 месяцев), первого в России автомобильного завода на основе Акционерного Московского общества (ныне завод им. И.А.Лихачева).

Сергей Павлович возглавлял Московский клуб автомобилистов и Московское общество воздухоплавания. Но он также был и неплохим скульптором-анималистом. Сергей Павлович являлся директором известного детского приюта имени Великой княгини Елизаветы Федоровны.

Федор Павлович оставил о себе память как инициатор и организатор научной экспедиции по изучению Камчатки.

Для лучшего ознакомления с Сибирью он пригласил А.А.Ивановского прочесть ему полный курс географии, антропологии и этнографии Сибири. Федор Павлович отнесся к этому курсу с громадным интересом: приобретал рекомендуемые книги и основательно знакомился с ними. В конце концов у него составилась обширная библиотека книг о Сибири, как русских, так и иностранных, а также большое собрание географических карт и атласов.

Изначально он особенно заинтересовался Алтаем, его природою и кочевым населением. В это время впервые у него зародилась мысль снарядить научную экспедицию Алтай. Но когда в дальнейшем Федор Павлович ознакомился с нашими дальневосточными окраинами, наибольшее его внимание привлекла к себе Камчатка. На Камчатскую экспедицию Ф.П.Рябушинский пожертвовал 200 000 руб. По его мысли, цель экспедиции - подробное и разностороннее исследование полуострова Камчатки. Для этого в экспедиции необходимо было участие значительного числа специалистов, выбор которых и определил успех задуманного Федором Павловичем дела. По завещанию Федора Павловича все материалы и коллекции, добытые снаряженною им экспедицией для исследования Камчатки, передавались Русскому Географическому обществу для музея.

Живописные полотна коллекционировал и Михаил Павлович, директор Московского банка Рябушинских. Сохранилась составленная в канун первой мировой войны опись его картинной галереи, которая начала создаваться в 1902 г.

Собрание включало 95 полотен русских художников, среди них были портреты В.Я.Брюсова, С.И.Мамонтова и "Демон" М.А.Врубеля, картины и этюды И.Е.Репина, В.А.Серова, И.И.Левитана, Н.К.Рериха, К.А.Сомова и многих других.

Молодой банкир увлекался и французскими импрессионистами ("Бульвар Монмартр" К. Писарро, "Мост Ватерлоо" Клода Моне, полотна Дега, Тулуз-Лотрека - всего 14 произведений).

Были в коллекции и гравюры китайских и японских мастеров, европейская и русская скульптура.

"Гвоздем" собрания служил великолепный мраморный бюст Виктора Гюго работы О.Родена.

Собирал Михаил Павлович и фарфор, и бронзу, и старинную мебель.

Владимир Павлович входил в правление Московского банка и много занимался общественной деятельностью, участвуя в тех же учреждениях и обществах, где был его старший брат Павел. Кроме того, он был гласным Московской городской думы, но городскими делами занимался сравнительно мало; очень интересовался газетой "Утро России".

Он в совершенстве владел шестью иностранными языками и предпочитал читать древнегреческих философов в оригинале.

К удивлению всех во время первой мировой войны он отправился на германский фронт с автомобильным отрядом, созданным на его средства. За отличия он был произведен в офицеры и удостоен Георгия четвертой степени.

У него была характерная черта, присущая всей семье Рябушинских, - это внутренняя семейная дисциплина: не только в делах банковских и торговых, но и в общественных, каждому было отведено свое место по установленному рангу.

Николай Павлович был художник, эстет, владельцем крупного особняка "Черный Лебедь, находившегося в Петровском парке. Эта вилла славилась оригинальностью меблировки, а устраивавшиеся в ней приемы - своеобразной экзотикой. "Николашу", как его называли в Москве, всерьез не принимали, всё своё состояние он прожил еще до революции.

У него был вкус и знания он занимался одно время антикварным делом. Однако Николай Павлович, при всех своих недостатках, жертвовал большие деньги и на меценатскую деятельность. В отличие от Щукиных и братьев Морозовых, предпочитающих коллекционировать произведения художественного французского авангарда, Рябушинский решил поддерживать отечественное изобразительное искусство.

Николай Рябушинский на собственные деньги основал богато иллюстрированный журнал по вопросам искусства и литературы, издававшийся ежемесячно в 1906-1909 гг., "Золотое руно". Вокруг журнала группировались представители русской культуры - В.Я.Брюсов, Д.С.Мережковский, З.Н.Гиппиус, А.А.Блок. На страницах "Золотого руна" пропагандировалась русская культура; на устраивавшихся журналом выставках современных русских художников организаторы знакомили зрителей с новейшими направлениями, прежде всего русской, а также западноевропейской культуры конца XIX - начала XX вв. Николай Рябушинский организовывал также многочисленные художественные выставки, помогая открывать новые таланты. Многим художникам он оказывал материальную помощь.

Дмитрий Павлович - известный ученый, профессор Сорбонны, член-корреспондент Французской академии наук с 1935 г. являлся автором почти 200 научных работ по аэродинамике, астрофизике, баллистике, гидродинамике, геометрии, математической философии и теоретической физике. Он - основатель первого в мире Аэродинамического института, разработчик ракетной техники, создатель Общества охраны русских культурных ценностей и Европейского комитета по изданию книг о вкладе русских эмигрантов в мировую культуру.

Дмитрий Павлович еще в России прославился своими трудами в области аэродинамики. Окончив Московскую Практическую академию коммерческих наук (среднее учебное заведение), а затем физический факультет Московского университета, он сразу же принял активное участие в научной работе.

Рябушинские старались делать всё вместе. Возможно поэтому масштабы их деятельности так впечатляют.

Например, в марте 1905 г. Павел Павлович купил участок в 3-м Ушаковском переулке и пожертвовал на строительство храма Покрова Пресвятой Богородицы. Далее за дело взялся Степан Павлович, он пожертвовал огромные суммы на строительство храма и на его оборудование, и затем стал председателем Остоженской старообрядческой общины.

Промышленность, культура, искусство, наука, изучение географических ресурсов, строительство церквей, бесплатных столовых, больниц, школ - это далеко не полный перечень дел династии Рябушинских.

События 1917 г. лишили Рябушинских Родины и разбросали их по миру. Вдали от России им было тяжело, многие из них позднее пытались вернуться, но все попытки оказались бесполезными. В настоящее время в России сохранились две ветви этой семьи: Толоконниковы и Князьковы.

"Не крепко то, что неправдой взято. Не удержишь, да и души своей не соблюдешь". Именно так закладывались устои рода Рябушинских. Для этих людей было дело, в которое они вкладывали почти все свои силы и сбережения. А благотворительность стала для них образом жизни.

Третьяковы

Среди состоятельных меценатов были люди, жертвовавшие деньги на развитие культуры России и не желавшие громкой славы. Самым скромным из русских меценатов можно назвать знаменитого Павла Третьякова, создателя современной Третьяковской галереи.

Третьяковы - российские купцы, прославившиеся своим художественным вкусом и меценатством, семья, которой многим обязана российская культура.

Павел Михайлович Третьяков происходил из древнего, но не особо богатого купеческого рода, который жил в Малоярославце. В сущности история рода Третьяковых сводится к жизни двух братьев: Павла и Сергея Михайловичей и их детей.

В Москве предки Павла Третьякова обосновались примерно в 1774 г. Михаил Захарович, отец коллекционера, проявлял в торговле большую энергию и незаурядные способности.

В 1831 г. Михаил Захарович женился на Александре Даниловне Борисовой, дочери крупного коммерсанта по экспорту сала в Англию. Поначалу отец считал брак дочери неравным, но время показало, что зять Данилы Борисова оказался весьма деловым и удачливым.

В 1832 г. у молодых родился первенец - Павел Михайлович Третьяков, которому было суждено внести огромный вклад в становление российской живописи и культуры в целом.

Павел с ранних лет помогал отцу торговать в лавке, бегал по поручениям, учился вести записи в торговых книгах, а после смерти отца постепенно вместе с братом начал вести все торговые дела. Отец дал детям полное домашнее образование.

В 1865 г. Павел Михайлович женился на Вере Николаевне, урожденной Мамонтовой. Она приходилась двоюродной сестрой хлебосольному хозяину подмосковного Абрамцева Савве Ивановичу Мамонтову и двоюродной тетушкой Вере Мамонтовой, которая позировала для картины В.А.Серова "Девочка с персиками" (работа 1887 г.).

Отношения в семье складывались счастливо, все дети дружили между собой.

Старшие Вера и Саша были ровесниками, потом шли Люба и Миша, позднее, через четыре года после Миши, родилась Маша, а за ней последний - Ванечка, всеобщий любимец. К сожалению, Миша родился больным и не был дееспособным. Большое горе обрушилось на семью в 1887 г. когда за три дня от скарлатины, осложненной менингитом, умер восьмилетний Иван. Эти события не могли не наложить негативный остаток на жизнь Третьякова.

В доме Третьяковых бывали многие известные деятели искусства: художники И.Е.Репин, В.И.Суриков, В.Д.Поленов, В.М.Васнецов, В.Г.Перов, И.Н.Крамской, писатель И.С.Тургенев, композиторы Н.Г.Рубинштейн и П.И.Чайковский.

С некоторыми из них семья была даже в родстве: брат П.И.Чайковского Анатолий был женат на племяннице Павла Михайловича; жена художника В.Д.Поленова, Н.В.Якунчикова, приходилась племянницей Вере Николаевне.

Оба брата продолжали отцовское дело, сначала торговое, затем и промышленное. Им принадлежала известнейшая Новая Костромская мануфактура льняных изделий. Они были крупными торговцами льна, а лен в России всегда почитался коренным русским товаром, им занимались многие купцы еще с XVIII в. Братья, успешно занимаясь своими промышленными делами, уделяли немало времени благотворительности и меценатству, в частности ими было создано известное в Москве Арнольдо - Третьяковское училище для глухонемых. Было и другое: Сергей Михайлович много работал по городскому самоуправлению, был городским головой. Павел Михайлович целиком отдал себя собиранию картин.

Вместе с тем братья любили искусство.

Сергей Третьяков примерно за 60 лет жизни собрал 84 первоклассных произведения, среди них были работы 52 иностранных живописцев, работавших в XIX в. После его смерти в 1892 г. картины поступили в собственность старшего брата, Павла, который позже передал их в картинную галерею.

Картины Павел начал собирать не из любви к живописи, а с далеко идущей целью: "Моя идея, - пишет он в письме к старшей дочери, - была с юных лет наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу в каких-либо полезных учреждениях; эта мысль не покидала меня никогда во всю жизнь".

Павел Михайлович был замкнутого характера, но любил театр и оперу. Был он человек упорный и всегда шел к поставленной цели. Надо думать, что именно эти качества помогли ему создать одну из лучших не только в России, но и в мире картинных галерей. Он не только отбирал картины, которые сам считал удачными и хорошими, но и смог при этом предугадать будущую популярность многих произведений.

Аронов приводит как основные факторы формирования мировоззрения Павла Михайловича благотворное влияние его матери. Строгость воспитания в купеческой семье и относительная свобода в самообразовании и самосовершенствовании помогли сложиться удивительному характеру П.М.Третьякова.

Одной из поразительных черт его характера была удивительная самоотверженность, с которой он относился к своей галерее. Чрезвычайно тщательным был не только выбор картин, но и правильное их расположение и компоновка. Заботился он и о надлежащем функционировании самой галереи. И за все это согласился принять только звание Почетного гражданина города Москвы.

Первой покупкой Третьякова было собрание картин старых голландцев. Картины эти украшали комнаты в Толмачах, доме, который был приобретен по случаю в 1851 г. и стал первоосновой Третьяковской галереи. Когда Третьяков начал собирать картины русских художников, он их развешивал сначала в своем кабинете. Со временем, когда там стало тесно, картины размещались в столовой, потом в гостиной, а картины старых голландцев Павел Михайлович отправил в Ильинский переулок. В связи с увеличением количества картин, в 1872 г. было принято решение о постройке галереи. Весной 1874 г. картины были размещены в новом помещении в хронологическом порядке, начиная с самых старых от входа. Галерея расширялась, новые залы пристраивались до самой смерти ее основателя.

Первой картиной, которую заказал Третьяков русским художникам, было "Искушение" Шилдера. По документальным же данным, первой покупкой Павла Михайловича является картина Худякова "Финляндские контрабандисты". В начале 1872 г. в собрание Третьякова поступили две замечательные картины, получившие премии на конкурсе Общества поощрения художеств: "Сосновый бор" Шишкина и "Мокрый луг" Васильева.

Перед второй выставкой Павел Михайлович приобрел "Христа в пустыне" Крамского, а на самой выставке - "Устье Невы" Боголюбова, "Ручей в лесу" и "Полдень" Шишкина.

Безусловно, в настоящее время эти картины бесценны, в этом и заключался дар Павла Михайловича: он находил талантливых людей и помогал им.

Павел Михайлович, тративший на приобретение картин огромные средства, являлся на удивление нерасточительным человеком. Неприхотливый и скромный в быту, он не любил роскошь, осуждал дочерей, которые могли позволить себе "ненужные расходы". Павел Михайлович аккуратно вел книгу расходов, записывая, сколько и на что потратил. Если он говорил художнику, что "Ваша цена мне не подходит", - торговаться было бесполезно. Но в то же время Третьяков никогда не отказывал в материальной помощи художникам, попавшим в трудное положение. О художниках он не забыл и в завещании, передав собственный дом "..городу для устройства в том месте бесплатных квартир для вдов, малолетних детей и незамужних дочерей умерших художников". Для содержания дома Третьяков передал Московской думе 150 тыс. руб.

16 мая 1893 г. состоялось торжественное открытие "Городской художественной галереи Павла и Сергея Третьяковых". Москве Павел Михайлович передал 1276 картин, 471 рисунок и 10 скульптур, оцененных в 1,5 млн. руб. Галерею посетил император Александр III, предложивший Третьякову возвести его в дворяне, но Павел Михайлович отказался: "Я родился купцом, купцом и умру".

Павел Третьяков помогал не только художникам. По просьбе И.С.Тургенева он отправил несколько крупных денежных переводов в адрес экспедиции Н.Миклухо-Маклая, находившегося в сложном материальном положении. Значительные средства переводились им на стипендии в московские коммерческие училища. В память войны 1853-1856 гг. Павлу Михайловичу вручили бронзовую медаль за участие в пожертвованиях на военные нужды.

Создатель картинной галереи содержал училище глухонемых, где жили и учились 156 детей, регулярно перечисляя деньги на питание и одежду учащихся, построил для них трехэтажный дом и больницу.

Необходимо отметить, что скромность Третьякова была удивительной. Он никогда не любил посещать галерею, когда в ней находились посетители, тем более представители царской или другой знатной семьи.

Павел Михайлович чуть было не поссорился с В.Стасовым, когда тот написал о нем и о галерее хвалебную статью: "Я Вам глубоко благодарен за Ваше доброе мнение обо мне... но для меня вовсе не нужно и неприятно, чтобы об этом заявлялось в печати". Павел Михайлович даже не пришел на съезд, созванный Московским обществом любителем художеств в честь открытия Третьяковской галереи - не из-за личных амбиций, "..а от невыносимого для него чувства - быть центром внимания и чествования".

В своем заявлении в Московскую городскую думу о передаче галереи городу он писал, что делает это, "желая способствовать устройству в дорогом мне городе полезных учреждений, содействовать процветанию искусства в России и, вместе с тем, сохранить на вечное время собранную мной коллекцию".

Создание художественной галереи не было единственным общественно значимым делом в жизни П.М.Третьякова. Он был знаком и дружен со многими деятелями искусства, оказывал материальную поддержку членам товарищества передвижных выставок, занимался широкой благотворительной деятельностью.

Морозовы

Фамилия Морозовых была известна всем и каждому в России XIX столетия. С уверенностью можно говорить о том, что в ткани, произведенными Морозовскими мануфактурами, одевалась вся страна: в нежный гипюр и пышный бархат - купечество и элита общества, в ситец - крестьяне и рабочие. Все представители этой династии отличались сильной волей и умением создавать капитал. Прославились Морозовы и в меценатской деятельности, их вклад в развитие культуры, науки, искусства и промышленности имел важное значение для России.

Основателем Никольской мануфактуры "С. Морозова, сын и К°" и родоначальником мануфактурно - промышленной семьи Морозовых являлся крепостной крестьянин помещика села Зуева Богородского уезда Московской губернии Николая Гавриловича Рюмина - Савва Васильевич Морозов, который родился в 1770 г. О его детстве известно мало: сперва он помогал отцу в рыбной ловле и земледелии, но из-за малого заработка и скудности земли, Савва начал заниматься шелкоткацким делом.

Изначально Савва Васильевич работал лишь с шелковым товаром, но затем дело было переведено на шерстяное, и лишь с 1847 г. было поставлено чисто хлопчатобумажное, каковым оно и оставалось. С 1797 г. оно было частью переведено из Зуева в село Никольское Владимирской губернии, где тогда было основано только товароотделочное заведение, положившее начало Никольской мануфактуре. Честность Саввы Васильевича и качество его ткацких изделий привело к тому, что скупщики, зная дни его приезда, выходили далеко к нему навстречу, чтобы перехватить товар.

В 1838 г. Савва Васильевич создал первоклассную в России Никольскую механическую ткацкую фабрику в большом многоэтажном каменном корпусе, а через 9 лет (в 1847 г.) рядом со своим ткацким корпусом он выстроил специальный прядильный корпус, небывалых до того времени размеров.

У Саввы Васильевича было пять сыновей: Тимофей, Елисей, Захар, Абрам и Иван. Он тратил немало средств на разные культурные начинания, в частности на издательство, которое он осуществил с помощью своего зятя, профессора Г.Ф.Карпова.

В свою очередь, у Тимофея Саввича было 2 сына и 3 дочери, - Савва и Сергей Тимофеевичи, Анна, Юлия и Александра Тимофеевны.

Сергей Тимофеевич дожил до глубокой старости и умер сравнительно недавно в эмиграции. Он был женат на О. В. Кривошеиной, сестре известного государственного деятеля. Сергею Тимофеевичу принадлежала честь создания в Москве Кустарного музея в Леонтьевском переулке. Он много содействовал развитию прикладного искусства.

Наряду с достойным образованием, Савве Тимофеевичу Морозову с самого детства прививались старообрядческие каноны.

Основными принципами в старообрядческой семье Морозовых были: простота, неприхотливость, строгость, скромность, традиционное неприятие власть имущих. Это оказало главенствующее влияние на формирование характера Саввы Тимофеевича. Также большой заслугой как семьи, так и самого Морозова было формирование у него тонкого вкуса и эстетического чутья.

Савва Тимофеевич был женат на бывшей работнице Никольской мануфактуры. Сначала она вышла замуж за одного из фабрикантов из семьи Зиминых, овдовела, и потом на ней женился Савва Тимофеевич. Она была своего рода самородком, и вряд ли кто-нибудь мог бы предположить, что она стояла за фабричным станком. От брака с Саввой Тимофеевичем у нее было четверо детей: Мария и Елена, Тимофей и Савва. Мария Саввишна была замужем за И.О.Курлюковым (из известной семьи "бриллиантщиков"), но скоро с ним разошлась; занималась благотворительностью, была очень добрая, любила выступать на благотворительных концертах.

Савва Тимофеевич был человеком разносторонним и многим интересовался. Он сыграл большую роль в судьбе Художественного театра.

Для создания нового театра, цели и задачи которого сильно отличались от всех тогда действовавших, нужны были значительные средства, которых у Станиславского и Немировича-Данченко просто не было. Городская дума на их просьбу не откликнулась.

Всего в первый год существования театра он истратил на него 60 тыс. руб. Постепенно его пожертвования стали для театра главным источником поступления средств. Следует отметить, что С.Морозов старался не выпячивать свою роль в судьбе театра и сохранить коллективную форму его финансирования, убеждая других предпринимателей вносить свои деньги.

Не обращая внимания на протесты со стороны прессы, связанные с слишком бурным увлечением театром, Савва Морозов в апреле 1902 г. собственноручно занялся его реконструкцией. Более того, он лично наблюдал за стройкой, вникал во все детали и даже часто оставался ночевать в самом театре, хотя совсем недалеко находился его роскошный дом.

Им были заказаны за границей многие новейшие технические приспособления для сцены и усовершенствованное электрическое оборудование. Всего строительство обошлось Морозову в 300 тыс. руб.

Общие его расходы на Художественный театр за пять лет приблизились к 500 тыс. руб. Весной 1904 г. он отошел от прямого участия в делах Художественного театра, но свой паевой взнос оставил.

Но самым большим его увлечением его были встречи с Максимом Горьким и, в дальнейшем, само революционное движение..." На поддержку революционного движения Морозов давал значительные суммы.

Другая ветвь морозовской семьи была "Викулычи". Им принадлежала мануфактура "Т-во Викулы Морозова сыновей" в том же местечке Никольском.

Викула Елисеевич был сын Елисея Саввича и отец многочисленного семейства. Все они были старообрядцы. Самый известный из них - Алексей Викулович, у которого была прекрасно подобранная коллекция русского фарфора. В Москве эту коллекцию знали мало, так как он не любил ее демонстрировать. Было у него и хорошее собрание русских портретов, которые потом также оказались в государственных музеях страны.

Старообрядческой была и третья ветвь - Морозовых Богородско-Глуховских.

Богородско-Глуховская мануфактура была одной из старейших русских акционерных компаний, основанная в 1855 г. Иваном Захаровичем, внуком Саввы Васильевича.

У него было два сына, Давыд и Арсений Ивановичи. Оба брата, Арсений и Давыд Ивановичи, покровительствовали литературе, и некоторые журналы - "Голос Москвы", "Русское дело" и "Русское обозрение" - издавались в значительной степени на их средства.

Семьей Морозовых было создано много благотворительных учреждений, в частности университетские клиники.

Самым значительным был институт для лечения раковых опухолей при Московском университете. Про эту клинику Рябушинский говорил, что она представляла собой целый город.

Кроме того, университетские психиатрические клиники, детская больница имени В.Е.Морозова, Городской родильный дом имени С.Т.Морозова, богадельня имени Д.А.Морозова. В.А.Морозовой было устроено ее имени начальное ремесленное училище, и С.Т.Морозовым - музей кустарных изделий.

Наконец, Морозовыми был сооружен прядильно-ткацкий корпус при Московском техническом училище и организована соответствующая кафедра по текстильному делу.

И это далеко неполный список дел, в которые вкладывались деньги и на которые направлялись пожертвования семьи. Даже в наше время меценатскую деятельность XIX столетия во многом ассоциируют в первую очередь с фамилией Морозовых.

Мамонтовы

В XIX в. фамилия Мамонтовы была известна всей России. Происходили они из купцов и в своей сфере достигли успеха. А самую большую известность семье принес Савва Иванович Мамонтов (1841-1918 гг.), прославившийся своей благотворительной деятельностью в области культуры. Его даже сравнивали с итальянским покровителем искусств Лоренце Медечи и, подобно ему называли Саввой Великолепным.

Их предок Федор Мамонтов происходил из мещан Калужской губернии. Всю свою жизнь он прожил в подмосковном Звенигороде, зарабатывая на жизнь винной торговлей. Однако прожил он недолго, оставив после себя троих детей. Его сын Иван Федорович Мамонтов (родился в 1807 г.) был довольно удачливым деловым человеком. Он принадлежал к десятке крупнейших винных откупщиков России, чьи доходы превышали 3 млн. руб.

Иван Федорович Мамонтов, занявшись железнодорожным бизнесом, построил одну из первых железных дорог в России (Москва - Сергиев Посад). После Ивана семейный бизнес продолжил его младший брат Николай. А следующим был сын Ивана - Савва, самая выдающаяся фигура из династии Мамонтовых.

Будущий меценат родился в 1841 г. в городе Ялуторовске за Уралом. Именно через этот город проходили многие известные декабристы, с которыми и контактировал отец Саввы Ивановича. Семья тогда уже была богатой, что позволило дать сыну хорошее образование. Савва учился в Петербургском горном институте, затем в Московском университете на юридическом факультете. В течение нескольких лет жил в Италии, где изучал живопись и занимался пением.

Огромную роль в его духовном становлении сыграл купец первой гильдии Федор Васильевич Чижов, компаньон Ивана Федоровича.

Чижов был человеком увлеченным искусством, изучал его историю и европейские школы, помогал художникам, в частности Александру Иванову во время создания его великого "Явления Христа народу".

Скорее всего, именно под влиянием Чижова сформировался интерес Мамонтова к русской культуре, истории и традициям. Даже позже он зачастую обращался к старшему единомышленнику за советом.

В 1862 г. Савва по настоянию отца занялся предпринимательской деятельностью.

В 1865 г. после женитьбы на Елизавете Сапожниковой, дочери управляющего шелкопрядильной фабрикой, Савва стал компаньоном фирмы Сапожниковых.

После смерти отца 28-летний Савва Мамонтов становится обладателем огромного состояния, вложенного в строительство железных дорог. Как раз в это время Мамонтов знакомится с М.Антокольским, В.Поленовым, И.Репиным, под влиянием которых увлекается скульптурой, неожиданно обнаружив в себе новый талант.

В своем доме на Садово-Спасской, 6 (ныне Московский полиграфический университет), Мамонтов устраивал оперные спектакли, основными участниками которых были преподаватели и студенты Московской консерватории, и музыканты из многих ведущих театров. Савва Мамонтов не только жертвовал деньги на искусство, но и сам порой участвовал в постановках. В некоторых операх он даже исполнял главные партии.

Домашние спектакли перешли в серьезное увлечение: Савва Иванович в 1885 г. открыл в Москве свой собственный театр, - Русскую оперу. Императорский театр, по свидетельствам современников, прозябал в то время в "консерватизме и рутине". Мамонтовская опера стала совершенно новым явлением в музыкальной жизни России. "Артисты, художники, поэты есть достояние народа, - говорил Мамонтов своим актерам, - страна будет сильна, если народ проникнется их пониманием". В этом, возможно, был он прав, но театр, к сожалению, не пользовался популярностью.

Приобретя солидный опыт финансиста-администратора в строительстве и эксплуатации железных дорог, Савва в 1875 г. занял пост главы правления компании по строительству дороги в Донецком бассейне и стал главным акционером "Общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги", "Товарищества Невского механического завода", "Общества Восточно-Сибирских чугуноплавильных заводов". Именно в это время он воплотил в жизнь еще один проект - построил Донецкую каменноугольную железную дорогу, соединившую Донбасс с Мариупольским портом. На его же деньги строилась окружная железная дорога вокруг Москвы. Он также многократно пытался расширить вагоностроительный завод в Мытищах, приобрел Невский завод в Петербурге, где выпускали паровозы и корабли, и даже задумывался о приобретении уральских заводов и рудников.

Удачно складывавшаяся деловая жизнь Саввы Мамонтова вызывала волну недоброжелательности и зависти у его ближайшего окружения.

В 1899 г. было возбуждено уголовное дело по факту растраты им средств Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги. Несмотря на то, что виновность Мамонтова не была доказана, на время расследования все имущество было опечатано, а сам Савва помещен в тюрьму. После 5 месяцев в одиночной камере Таганской тюрьмы он был полностью оправдан. Когда Мамонтова освободили, его имущество уже было распродано.

В конце 1900 г. Савва Мамонтов поселился у Бутырской заставы при гончарном заводе "Абрамцево", основанном в 1889 г. Он занимался художественной керамикой, развивавшей народные традиции.

Савва Мамонтов пробовал еще раз встать на ноги, открыв оперу в театре "Эрмитаж", но эта попытка окончилась неудачей.

С 1899 г. Савве Мамонтову пришлось перенести немало потерь: это и разорение, и разочарование в любви, и смерть детей (в 1899 г. - любимого сына Андрея, в 1907 г. - дочери Веры, а в 1915 г. - старшего сына Сергея), и смерть в 1908 г. жены.

После продолжительной болезни Савва Иванович Мамонтов скончался в 1918 г. и был похоронен у Спасской церкви в Абрамцево. После его смерти в Абрамцево был создан музей, в котором разместили принадлежавшую Мамонтову коллекцию произведений живописи, скульптуры, керамики - всего около 2000 экспонатов. Его сын Всеволод Саввич Мамонтов стал первым директором Абрамцевского музея.

Дети С.И.Мамонтова не смогли полноценно продолжить отцовские начинания.

Например, Андрей Саввич подавал большие надежды скорее как художник, нежели в роли промышленника. Он много лет работал вместе с Виктором Васнецовым и Михаилом Врубелем над росписью храма Христа Спасителя. Андрей умер в молодом возрасте и был похоронен в семейной усадьбе.

Сергей Саввич все же стал членом правления северных железных дорог, которые до него возглавлял отец. Тем же бизнесом занимался и третий сын Саввы - Всеволод. В 1915 г. Сергей Саввич работал корреспондентом "Русского слова" на фронте и там погиб.

После революции 1917 г. Всеволод остался в СССР. Он занимался разведением лошадей и охотничьих пород собак. Несколько лет проработал директором государственной конюшни, а в 1948 г. стал хранителем Дома-музея Мамонтовых в Абрамцеве.

Если говорить о благотворительной деятельности семьи Мамонтовых, то здесь все предпочтения безоговорочно отдаются Савве Мамонтову, который в большей степени прославился как меценат оперного искусства.

Ему долго не давала покоя мысль о довольно пренебрежительном отношении "просвещенной публики" к национальной опере и в начале 80-х годов XIX в. он решает лично заняться большими оперными постановками. Тем более, что денег у железнодорожного предпринимателя хватало.

Он стал первым, кто после снятия запрета о частных театрах (в 1882 г.) "покусился" на монополию императорских театров. Первоначально успех не способствовал Савве Тимофеевичу, но в 1896 г. триумф его Московской частной оперы превзошел все ожидания - опера становится важным фактором культурной жизни России. О суммах, которые тратил Мамонтов на оперу - предприятие, заранее не сулившее барышей - говорить не приходится.

Ссылаясь на слухи, А.П.Чехов говорил, что Мамонтов потратил на театр 3 млн. руб. Рахманинов говорил, что Мамонтов "..оказал большое влияние на русское оперное искусство. В некотором отношении влияние Мамонтова на оперу было подобно влиянию Станиславского на драму".

В отличие от Саввы Морозова, Савва Мамонтов обладал художественным вкусом и знаниями, считавшимися общепризнанными в творческой среде.

Мамонтову, возможно, как никому другому, было дано свойство распознавать и развивать талант в творческом человеке. Первоначально, как и Третьяков, Мамонтов оказывал существенную моральную и материальную поддержку художникам (В.И.Сурикову, Поленову, Врубелю, К.А.Коровину), некоторые из которых подолгу жили у него в Москве и в Абрамцеве (имение Мамонтова, купленное им в 1870 г.), где для них Савва Тимофеевич создавал необходимые для работы условия. Между прочим, персонаж одной из знаменитых картин Серова "Девочка с персиками" - портрет старшей дочери Мамонтова.

Этот действительно великий человек внес огромный вклад не только в развитие российской промышленности, но и оказал материальную поддержку российской культуре, навеки вписав себя в историю нашего государства.

Наиболее точное определение деятельности С.Мамонтова дал А.Амфитеатров: "Миллионер, железнодорожник, и кругом артист. Оперу держит, картины пишет, стихи сочиняет, бюсты ваяет, баритоном поет".

Это был человек высокого морального духа и широкого кругозора.

Бахрушины

Это еще одно семейство, чей вклад в промышленность и в развитие культуры заслуживает внимания.

Семейство Бахрушиных было одним из самых уважаемых в купеческой Москве, имело довольно древние корни.

Их дальний предок, татарин из Касимова, принявший православие, в конце XVI в. переселился в г.Зарайск Рязанской губерни. В Зарайске Бахрушины прожили два с лишним столетия. Занимались прасольством, то есть гоняли гуртом скот в большие города.

В 1821 г. Алексей Федорович Бахру- шин перебрался с семьей в Москву, пройдя весь неблизкий путь пешком.

Поселился Бахрушин сначала на Таганке (Зарайское подворье) и начал понемногу торговать скотом и сырыми кожами.

Через 4 года предприимчивый и смекалистый Алексея Федорович стал поставлять в казну сырую кожу. На первых годах доход был невелик, но вскоре Алексей Федорович скопил достаточно, чтобы приторговать маленькую кожевенную фабрику по соседству. Там же купил небольшой участок земли, который постепенно расширял, превратив в дальнейшем в громадное земельное владение. Первый свой завод он открыл в 1834 г. недалеко от того места, где сейчас расположен Павелецкий вокзал, на улице, которая так и стала впоследствии называться "Кожевническая", как и близлежащая набережная р. Москвы.

А.Ф.Бахрушин первым из российских кожевенных фабрикантов ввел новый способ выделки шерсти: вместо портящей ее обработки известью стал применять промывку и поставил на своем заводе промывальные машины.

Всего 27 лет прожил Алексей Бахрушин в Москве, но за это время он успел создать современное кожевенно-обувное предприятие, оборудованное самыми новейшими по тем временам станками, начал выделку сафьяна и других ценных тонких видов кож. Он получил золотую медаль за высокий уровень технологии на своих заводах и дважды награждался серебряными медалями за свои товары на Всероссийских промышленных выставках.

После его смерти семейное дело взяла в свои руки Наталья Ивановна Бахрушина - женщина грамотная, практичная. Ей помогали сыновья. В 1864 г. Бахрушины основали в Москве суконную фабрику. Модернизированный завод начал приносить доходы, благодаря этому в 1864 г. братья пристроили к заводу суконно-ткацкую фабрику. Потом открыли торговлю сукном в Харькове и Ростове-на-Дону. В 1851 г. Бахрушины получили звание почетных потомственных граждан.

Руководил Бахрушинским кожевенным заводом (после октября - Московский фурнитурный завод) Александр. Петр управлял делами мощной суконно-ткацкой фабрики ("Красное веретено"). Василий Алексеевич ведал амбарами и обширной кожевенной и суконной торговлей, разъезжал по делам семейной фирмы по России и за рубеж.

В 1875 сыновья Алексея Фёдоровича - Пётр, Василий и Александр преобразовали фирму в паевое Товарищество кожевенной и суконной мануфактуры "А.Бахрушин и сыновья" и утвердили "Устав Товарищества кожевенной и суконной мануфактур Алексея Бахрушина и сыновей в Москве".

Основной капитал товарищества составлял 2 млн. руб. (400 паев по 5 тыс. руб. каждый). На фабриках братьев Бахрушиных, где к началу века работало около 1000 чел., волнений и забастовок не было.

Братья являлись членами Московского биржевого общества, состояли в правлениях и советах московский Купеческого и Учетного банков.

Посоветовавшись со своим семейным врачом А.А.Остроумовым, братья Бахрушины нашли средства на строительство самой крупной по тем временам больницы на 200 коек в Сокольниках для неизлечимых больных (сейчас это больница № 33 им. А.А.Остроумова), а при ней - храма иконы Божьей Матери "Всех Скорбящих Радость". Лечение было бесплатным, единственным пожеланием благотворителей была просьба поминать на литургии их самих, их семью и их усопших родителей.

В 1888 г. Бахрушины построили на Болотной площади "дом бесплатных квартир" для нуждающихся вдов с детьми и учащихся девушек. Два года спустя, отдав для расширения дома свое земельное владение на Софийской набережной (набережной им. Мориса Тореза), выстроили рядом еще одно здание, потом между ними - третье. При доме действовали два детских сада: начальное училище для детей обоего пола, мужское ремесленное училище и профессиональная школа для девочек.

В 1895 г. Бахрушины обратились в Московское городское самоуправление с просьбой отвести участок земли и обеспечить там устройство водопровода для основания убежища для детей, покинутых родителями. На выделенные ими 150 тыс. руб. в Сокольнической роще за линией Ярославской дороги был построен городской сиротский приют. 450 тыс. руб. составили неприкосновенный капитал, проценты с которого обеспечивали его жизнедеятельность.

В конце XIX в. в своём доме Бахрушины организовали единственный в мире театральный музей, который к настоящему времени хранит в своих экспозициях и запасниках 1,5 млн. единиц бесценных памятников отечественного театрального искусства. В 1913 г. они, следуя примеру П.М.Третьякова, передали музей Москве. Этот музей в советское время послужил своеобразной охранной грамотой для династии Бахрушиных, именем одного из них была названа улица, на которой стоит бывшая усадьба фабрикантов.

500 тыс. руб. Бахрушины пожертвовали для беспризорных детей на приют-колонию в Тихвинском городском имении в Москве. В 1913 г. крупная сумма денег была предоставлена Зарайскому городскому управлению на строительство больницы, родильного дома и амбулатории.

По подсчетам Ю.А.Бахрушина, только эти крупные пожертвования семьи (не считая многочисленных и разнообразных пожертвований меньшего масштаба) составили свыше 3,5 млн. руб. Кроме того, по свидетельству мемуариста, перед самой Февральской революцией Бахрушины подарили Московскому городскому самоуправлению свое имение Ивановское в трех верстах от Подольска для устройства в нем приюта-колонии для беспризорных детей.

С именем Бахрушина связана история строительства в Москве популярного на рубеже веков театра Корша (теперь MX AT имени Горького).

По проекту архитектора М.Н.Чиголова в короткий срок - менее чем за 100 дней - было построено театральное здание. В числе тех, кто оказал Коршу материальную помощь, был А.А.Бахрушин - он ассигновал 50 тыс. руб. на строительство.

Бахрушин все больше и больше сближался с театральным миром, всеми правдами и неправдами добывал разнообразные предметы, пополнившие коллекцию: программы спектаклей, юбилейные адреса, фотографии с автографами, тетрадки с текстами ролей, балетные туфельки, перчатки актрис.

Бахрушин ежегодно организовывал благотворительные "Вербные базары" в залах благородного собрания (нынешний Дом Союзов), доходы от которых шли в пользу детского попечительства Московской городской думы. Дружеский шарж изображает Алексея Александровича с веточкой вербы, символизирующей его всегдашнюю причастность к этим базарам.

Он же был главным распорядителем маскарадов, устраивавшихся каждый год Театральным обществом в пользу ветеранов сцены. Там ставили шуточные сцены из оперных и балетных спектаклей.

Коллекционирование превратилось в страсть. Впервые Алексей Александрович Бахрушин показал свою коллекцию друзьям 11 июня 1894 г. 30 октября того же года Бахрушин организовал в родительском доме в Кожевниках выставку для всех желающих. Этот день он считал официальной датой основания своего музея.

В 1897 г. Бахрушин был избран членом совета Российского театрального общества и возглавил Московское театральное бюро. Многие годы он вел большую работу в ВТО. Тогда же, в 1897 г. он выставил свою кандидатуру в городскую Думу.

Представители третьего поколения:

Алексей Петрович (1853-1904 гг.) в начале 70-х годов XIX в. увлёкся коллекционированием: в течение 30 лет собрал библиотеку (около 25 тыс. томов), главным образом по истории, географии, археологии, этнографии России, а также коллекцию русского прикладного и декоративного искусства; коллекция размещалась в его особняке на Воронцовом поле, где дважды в месяц собирались историки, любители старины, писатели (Д.Н.Анучин, П.И.Бартенев, A.M. Васнецов, В.А.Гиляровский, И.Е.Забелин, А.В.Орешников, М.И.Семевский и другие).

Алексей Петрович участвовал в работе Общества любителей древней письменности, Московского общества любителей художеств. Подготовил и издал альбом "Ризница ставропигиального Симонова монастыря в Москве" (1895 г.). Он написал воспоминания "Из записной книжки. Кто что собирает" (1916 г.). После его смерти всё собрание поступило в Исторический музей, где были созданы два зала имени Бахрушина.

Алексей Александрович (1865- 1929 гг.) был создателем крупнейшей в России коллекции по истории русского и западноевропейского театра. В доме Алексея Александровича собирались по субботам (так называемые бахрушинские субботы) деятели театра и искусства (М.Н.Ермолова, В.И.Немирович-Данченко, К.С.Станиславский, Л.В.Собинов, Ф.И.Шаляпин и многие другие). В 1894 г. он представил свою коллекцию на обозрение общественности, в 1913 г. безвозмездно передал своё собрание (около 12 тыс. экспонатов) Петербургской Академии наук и был назначен пожизненным почётным попечителем (с 1919 г. пожизненный директор) Театрального музея. Он был членом совета Русского театрального общества (1896-1924 гг.), членом общества "Старая Москва" (1910-1929 гг.).

Сергей Владимирович (1882- 1950 гг.) был историком, член-корреспондент АН СССР.

По окончании Московского университета (1904 г.) решил остаться на кафедре русской истории. Он работал в Историческом музее, а с 1937 г. - в Институте истории АН СССР. С.В.Бахрушин занимался исследованиями по истории образования русского централизованного государства, русской колонизации Сибири, по источниковедению, историографии и исторической географии, а также трудов по истории Москвы и был членом авторского коллектива первого издания "Истории дипломатии" (Государственная премия СССР, 1942 г.). С 1942 г. он руководил авторским коллективом по подготовке юбилейного 6-томного издания "Истории Москвы.

Бахрушины явились фактором социальной стабильности в российском обществе, они гармонично объединяли капитал и труд в едином служении России. На бахрушинских предприятиях не было забастовок. Благотворительная и меценатская деятельность этой семьи, наряду со всеми достижениями в области промышленности и предпринимательства, носит символический характер. Бахрушины явились людьми своей эпохи, когда приоритеты благосостояния государства и народа стояли выше личных амбиций.

Перечень имен российских меценатов очень широк, поэтому невозможно упомянуть всех русских купцов и промышленников, дворян, тративших личные средства на науку, искусство, благотворительность. Необходимо помнить, что меценатством занимались люди совершенно различные по складу характера (Третьяков и Николай Рябушинский, Штиглиц и Мамонтов), но все они ставили перед собой одну единую идею - процветание России.

С полным основанием можно сказать, что именно российские предприниматели материально подготовили расцвет национальной культуры в конце XIX - начала XX в. По сути дела, третье сословие в России выполняло те функции, которые в других странах лежали на интеллигенции и образованном слое населения. Искусство, культура не могут существовать без материальной поддержки, и чем больше будет меценатов, тем больше талантов будет открыто в стране.

что есть еще две копии переплетенных «Дневников», которые он оставил сыну и дочери. Однако главным является то, что завещал он этот свой труд Нью-Йоркской публичной библиотеке, и, конечно, не для того, чтобы они лежали в картонном боксе без какого-либо движения, без признаков интереса к ним. Час настал.

Итак, «Дневники» Михаила Павловича Рябушинского. Писали, как известно, дневники многие, люди обычные и необычные, интересные и заурядные, поэтического и прозаического склада мышления, грубые и тонкие, эмоциональные натуры. Всех объединяло одно - желание запечатлеть события, наблюдения, чувства, которые не всегда доверишь кому-либо. Дневник, можно сказать, всегда второе «я» - близкое и доверительное лицо. Каким же представляется М.П. по дневниковым записям? Он прежде всего фактограф, но фактограф мыслящий. Совсем не лирик, но порой подверженный перепадам настроения. Об этом свидетельствуют описания его душевного состояния, постоянное стремление общаться с природой, желание найти собеседника. Ему нравятся парки, где играют оркестры. Почти ежедневно он посещает синема, часто бывает в музеях и картинных галереях, театрах (в дневнике очень много вклеено программок, буклетов), библиотеках. Он любит ежевечерние сидения в кресле с сигарой, чтение перед сном в кровати. И еще он любит сочинять афоризмы. Они разбросаны по многим страницам «Дневников», особенно в первые годы, пишет он их от руки, и, нам кажется, будущему биографу эти афоризмы смогут кое-что объяснить в характере М.П. Для интереса приведем один: Личное благо может приводить к общему благу, общее благо никогда не приводит к личному благу (1920 г. Сент.). Однако по профессии он все-таки финансист. Приводимые им таблицы ежедневных расходов - просто находка для исследователей. А чего стоят его записи бомбардировок Лондона. Редкий документ для историков. И все-таки чтение дневников для нас было не легким занятием. М.П., фиксируя события и факты, только в редких случаях описывает свое отношение к ним. Идеи и взгляды его, симпатии и антипатии можно лишь угадывать по некоторым записям. Исключение составляют страницы о событиях Второй мировой войны и о том, что происходило в Лондоне - бомбардировки, разрушения и страдания людей. Комментариев здесь мало, но есть короткие размышления, порой философского характера. Большая же часть страниц заполнена ежедневными педантичными, сухими и скучными запечатлениями течения времени и происходящего в нем.

В «Дневниках» прослеживается несколько тем, среди них есть главные, которые, собственно, и определяют значимость этого документа: эмиграция и встречи с людьми, покинувшими, как и М.П. отечество, пересекающиеся с этим темы политики и России. Ностальгические штрихи так или иначе присутствуют на многих страницах, ежегодно выделяется дата 10 мая - день, когда он покинул Родину. При этом записываются одни и те же слова, и от руки, красными чернилами, иногда черными, рисуется небольшая церквушка с исходящими от нее лучами. Далее можно выделить такие темы, как семья, личная жизнь, дела. Все эти темы и составляют содержание дневниковых записей.

«Дневники» иллюстрированы множеством фотодокументов - своеобразная галерея, это члены семьи, вторая жена М.П. и, конечно, он сам и близкие, знакомые. Фотографии, за редким исключением, любительские, но хорошего качества. Кроме того, во всех томах вклеено много газетных вырезок, сопутствующих записям, некрологов и сообщений о кончине преимущественно россиян и английских политических деятелей. «Дневники» заселены, если можно так выразиться, множеством действующих лиц, но фигурируют они в основном под криптонимами, инициалами, сокращенными фамилиями. Масса недоска-занностей, обозначенных отточием. Это снижает ценность записей и практически исключает возможность комментировать их, давать какие-то необходимые примечания. Впрочем, эту кропотливую работу мы оставляем будущим исследователям. Нам же важно дать самое общее представление об этом документе. Можно также добавить, что оставленные М.П. записи это не литературное произведение, но одно несомненно: в них зафиксирован крик души человека, насильно оторванного от родины, угадываются его душевные переживания.

«Хроники» и «Дневники» должны встать в общий ряд документов о пронзительно страшной эпохе в истории России, это еще одно добавление к биографиям людей, которые вынуждены были покинуть ее. Особенно впечатляют в них записи, раскрывающие разрушение иллюзий о возвращении на Родину, о наступлении бедности, нищеты.

В 2007 г. в Америку прилетела француженка, назовем ее только по имени - Женевьева, очень близкий друг не так давно умершего дальнего родственника Рябушинских, Анатолия Кондратьева, увлеченного коллекционера, владельца книжного магазина в Нью-Йорке. Она показала нам воспроизведенное на большом листе ватмана генеалогичесекое древо Рябушинских. Составлено древо потомками Рябушинских, проживающих в Санкт-Петербурге и Пскове. Женевь-ева прилетела по служебным и личным делам и, несмотря на занятость, побывала в семье сына М.П. Павла, проживающей под Вашингтоном. Павла уже не было в живых, а внук М.П. женат на американке, у них два сына, т.е. это уже правнуки М.П. Интересно то, что отец жены внука М.П. увлекся историей Рябушинских и начал собирать материал о них, но пока не знает, как всем этим распорядиться. Уже после отъезда Женевьевы он прислал копию своих любопытных записей и множество неизвестных фотографий. Мы много говорили с Женевьевой о рукописном наследии М.П. в библиотеке и о том, что было бы хорошо издать если не шесть томов «Дневников», то хотя бы «Хроники», это 300 страниц. В этой рукописи очень богата и интересна социальная окраска и «механика» того, как профессионально, умело все делалось М.П. и чем все это кончилось. История познавательная и поучительная даже для сегодняшнего времени. Конечно, издать «Хроники» не просто. Нужна редактура, нужны комментарии. Говоря иначе, нужны деньги, чтобы все это осушествить. В «Хрониках» М.П. в большей мере выступает как банкир, организатор банковского дела, спасения его. А вдруг да найдется какой-нибудь банк России, который заинтересуется этим материалом?

М[ИХАИЛ] П[АВЛОВИЧ] Р[ЯБУШИНСКИИ]

СМУТНЫЕ ГОДЫ. ХРОНИКА*

МОСКВА. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (Конец декабря 1917 г. по июль 1918 г.)

Улицы Ростова-на-Дону пусты, извозчик еле трясется. Холодно, мороз, темно. Шел по путям, отыскивая свой поезд. Неохотно влез в купе Международного Общества Спальных Вагонов. До отхода поезда оставалось еще несколько часов. Дети, Таня остались позади в домике в Нахичевани. Что-то сильнее, чем я, толкало меня. Должен вернуться в Москву, долг. Сколько доводов приводил себе против. Как-то тупо отдавались они в моей го-

лове, не принося мне сознание, что я могу вернуться домой, к детям...

В купе оглянулся. Пока был один, разделся, лег спать. Мысли опять теребились в голове... ты еще можешь встать, вернуться... Стыд, ведь это только самовнушение, пройдет, безопасность останется, найдешь всегда объяснение, что должен остаться с семьей, что не имеешь права бросать ее одну на произвол судьбы, в незнакомом городе... Но не вставал, продолжал лежать.

* Материалы публикуются без редактирования. В отдельных случаях внесена правка в синтаксис и сняты отточия.

Время бежало, кто-то пришел, какой-то гимназистик, затем какой-то спекулянт, какое-то шушуканье, какие-то пакеты. Поезд лениво тронулся, переходя с одной линии на другую. Опять остановился, долго стоял, опять тронулись, тихо, остановился - тронулись. Что-то очень больно сжалось в душе, Павлик, мой мальчик, Татьянушка, еще совсем младенец, Таня, слезы ее.

Утром всех рассмотрел. Нас было трое. Спекулянт все волновался. Конец декабря. Кругом все в снегу. Длинные остановки на станциях. Бабы с булками, молоком. Пока все спокойно... Подъезжаем к какой-то станции, уже позабыл, как позабыл многое, ее название. Тогда же, помню, на душе было жутко. С этого момента у меня создалось то настроение, которое уже не покидало меня в течение месяцев моей жизни в Совдепии, - настороженность. Как будто два человека жили во мне, один - это я, старый, другой - моя оболочка без души. Я двигался, делал те, другие нужные поступки, ел, спал, но не ощущал ни страха, ни боли, ни радости, ни горя, я стал как-то весь механичен, весь как-то насторожился, и это сделалось мною...

Станция... Ни одна граница так не разделяла еще двух миров. Сзади оставалась относительная свобода - мысли и тела, здесь я дикий зверь, за которым охотятся, а я старался избежать ловушки. Молча жду и смотрю... Ничего не произошло, никто не пришел, мы тронулись дальше... Смотрю в окна, те же поля, такие белые, такие горят всеми алмазами мира на солнце.

Мертвая полоса. Станция, первая у них. То же, дальше, Привыкаю. Ближе к Москве. Начинаю беспокоиться. Уборная нашего купе набита спекулянтом хлебом. Как глупо попасться из-за этого идиота при первом же обыске. Невольно гимназистик и я приводим ему доводы, что он подводит не только себя, но и всех нас. Спекулянт волнуется еще больше нас, но желание наживы сильнее у него ощущения опасности.

Задумываюсь все больше и больше. У меня лишь один легкий саквояж. Слезть на предыдущей к Москве станции, взять какой-нибудь местный, пригородный поезд и доехать на нем. Вдруг остановка, мысль переходит в действие, я беру свой саквояж, вылезаю на станции. Стою, остановка короткая, и наш поезд уходит в темноту. Как всегда, странно пришла мне мысль, что удастся ли спекулянту пройти или попадется?

Оглянулся, к моему удивлению, это была товарная станция, подмосковная. Вышел на площадь, темно, ночь, еле горят фонари, ни души, никто меня не спрашивает билетов, выхожу. Крикнул извозчика. Он, его лошадка, оба занесенные снегом, спят. Растолкал его, влез, спрашивает, куда везти? Задумался. На самом деле, такая простая мысль мне еще не пришла в голову. Куда? Ведь дома у меня нет, ведь никто меня не ждет. Первая моя мысль, первый знакомый. Саша Карпов. Его домик на Замоскворечье, на церковном дворике, как будто спрятался, кругом садики и маленькие другие домики. Хорошо... Решил туда ехать.

Дата публикации или обновления 17.06.2017

Предприниматели Рябушинские.

Стоит упомянуть еще об одном человеке, выдающимся российском предпринимателе, Павле Павловиче Рябушинском, имение которого находилось по соседству с селом Троицким-Шереметевым. Рябушинские - одна из самых знаменитых русскихсемей начала XX века - происходили из экономических (то есть сохранявших личную свободу) крестьян Боровско-Панфутьевского монастыря.

Некогда один из первых духовных центров России, Боровск превратился к началу XIX века в обычный провинциальный городишко на полпути меж Калугой и Москвой . Там-то и вырос дед прославленных братьев Рябушинских, Михаил Яковлевич. Однако уже в 12 лет он был отдан в Москву, в ученье по торговой части. Видимо, торговля шла успешно, потому как шестнадцати лет от роду, в 1802 году, Михаил Рябушинский записался в третью купеческую гильдию, предъявив капитал в тысячу рублей. С этого все и начиналось.

После войны 1812 года молодой купец оказался разорен, на десять лет перешел в мещане, но потом вновь вернулся в купечество. Дело развивалось, и к 1850-м годам М. Я. Рябушинский владел уже несколькими мануфактурами в Москве и в провинции. О нем говорили как об одном из видных московских богатеев.

Михаил Яковлевич умер в 1858 году. Дело Михаила Яковливеча унаследовали его сыновья, Василий и Павел Рябушинские. Благодаря деятельному уму и предприимчивости, Павел Михайлович продолжая отцовское дело возглавил Товарищество «Павел Михайлович Рябушинский и Сыновья» и добился не малых успехов: на мануфактурной выставки 1870 года братья Рябушинские были пожалованы «золотой медалью для ношения на шее, с Аннинской лентой и надписью «за полезное», а в 1882 году - правом маркировать свои ткани государственным гербом - двуглавым орлом. То была высшая честь, которой мог удостоиться промышленник в российской империи.

О личной жизни Павла Михайловича сохранились сведения, что когда ему было двадцать три года отец женил его на внучке знаменитого начетника Ястребова, основателя старообрядческой Рогожской слободы. Невеста была старше жениха на несколько лет, и их супружество сразу не заладилось. В конце 1850-х годов, почти сразу после смерти отца Павел Михайлович затеял дело, в старообрядческой среде почти невиданное, - развод. Он, видимо, огульно обвинил Анну в измене и добился расторжения брака. Старики из Рогожской слободы видели в этом несчастливое предзнаменование, однако их предсказаниям не суждено было сбыться.

В 1870 году он женился на дочке крупного хлеботорговца Овсянникова. Не смотря на разницу в возрасте в тридцать с лишним лет, союз с Александрой Степановной Овсянниковой оказался для Павла Михайловича на редкость счастливым. Они произвели на свет шестнадцать детей, из них восемь сыновей, жили душа в душу и умерли если не в один день, то почти в один год.

Павел Михайлович Рябушинский скончался в самом конце XIX столетия - в декабре 1899 года. Несколько десятков тысяч рублей он завещал своему духовному отцу, дом в Малом Харитоньевском переулке оставлял жене, а своим сыновьям передавал отлично отлаженное и энергично развивавшееся дело, а также 20 миллионов ассигнациями - состояние по тем временам огромнейшее…

Являясь старшим сыном в семье, Павел Павлович принял в управление отцовское Товарищество, кроме того, о нем известно, что он был «хозяином Московского банка, издавал одну из самых популярных ежедневных газет - «Утро России», учувствовал в создании Партии Прогрессистов, являлся вдохновителем многочисленных совещаний и комитетов представителей промышленности и торговли, участвовал в движении за права старообрядцев . В 1915 году был инициатором создания и председателем московского Военно-промышленного комитета. В нем поразительным образом уживались своеобразная деловая этика старообрядческой среды, широкая натура русского купца и благотворителя с железной цепкостью образованного предпринимателя ХХ века.

Патриотический подъем, захвативший Россию с начала Первой мировой войны, оказался на редкость созвучен Павлу Павловичу. Весь 1915 год он провел в действующей армии, где устроил несколько подвижных лазаретов, был награжден орденами.

Годы Гражданской войны Рябушинский провел в Крыму , а затем оказался в эмиграции, во Франции. Но и там он не терял веры в Россию, и в 1921 году, выступая на съезде Русского финансово-промышленного и торгового союза, предрек: «Дурной сон закончится.

Наступит пробуждение Отечества. Я не знаю, когда это случится, через год или через век. Но тогда на прежнем или вновь родившемся торгово-промышленном классе будет лежать колоссальная обязанность - возродить Россию… Нам надо научить народ уважать собственность, как частную, так и государственную, и тогда он будет бережно охранять каждый клочок достояния страны». Скончался он во Франции 19 июля 1924 года. 24 июля 1924 года парижская газета «Последние новости» сообщала: «Тело скончавшегося 19 июля в Cambo-les-Bains П. П. Рябушинского прибудет на кладбище Batignoles в субботу 26 июля в три часа дня».

В последний путь одного из самых богатых и влиятельных людей дореволюционной России провожали только ближайшие родственники и несколько старинных друзей. Казалось, что сам Павел Павлович и дело всей его жизни будут забыты навсегда.

Об истории усадьбы Рябушинских на реке Клязьме известно совсем не многое. В конце XIX века Рябушинскими была куплена деревня Ново-Александрово являвшаяся частью имения Шереметевых (находилась она в километре от храма Святой Троицы). Имение Рябушинских украшал красивый двухэтажный дом, вокруг которого был разбит парк, сохранившийся до наших дней. После революции в этом доме находился приют для беспризорных детей которые обучались в нем различным ремеслам, летом традиционно в этом доме располагался пионерский лагерь.

Со слов внучки отца Петра Холмогорова, Татьяны Сергеевны, известно, что между священником Троицкой церкви о. Петром и П. П. Рябушинским были самые теплые и дружеские отношения. Несколько раз о. Петр посещал дом Рябушинских со своей семьей, не смотря на то, что хозяева были староверами.

Родился в семье хлопчатобумажного фабриканта и банкира Павла Михайловича Рябушинского и Александры Степановны Овсянниковой, дочери хлеботорговца-миллионера. В семье было девять сыновей и семь дочерей, трое детей умерли в детстве.

Род Рябушинских происходил от крестьянина-старообрядца Михаила Яковлевича Рябушинского из экономических (сохранявших личную свободу) крестьян Боровско-Пафнутьевского монастыря. Михаил был отдан в двенадцать лет в ученье по торговой части в Москву, в 1802 году записался в третью купеческую гильдию с капиталом в 1000 рублей. В 1850 году он уже владел несколькими текстильными мануфактурами в Москве и провинции. После смерти в 1858 году оставил своим детям около 2 миллионов рублей ассигнациями. Семья Рябушинских принадлежала к Рогожскому приходу старообрядческого вероисповедания.

В 1890 году Павел Рябушинский окончил среднее учебное заведение Московскую практическую академию коммерческих наук.

В 1892 году Павел Рябушинский купил особняк С.М. Третьякова, выстроенный архитектором А.С. Каминским на Гоголевском бульваре, 6, где и жил до 1917 года.

В 1893 году женился на дочери суконного фабриканта А.И. Бутиковой и в 1896 году у них родился сын Павел.

В 1899 году умер отец Павла Павловича. Состояние П.М. Рябушинского было поделено поровну между восемью сыновьями: каждый получил одинаковые паи в «Товариществе мануфактур П.М. Рябушинского с сыновьями» с капиталом в 5,7 миллионов рублей, текстильную фабрику, выпускавшую тканей на 3.7 миллионов рублей в год, в селе Заворово Вышневолоцкого уезда Тверской губернии, и 400 тысяч рублей наличными деньгами или ценными бумагами. Братья Рябушинские продолжили вести семейные дела вместе. Павел Рябушинский, как старший брат, стал главой семейного клана.

В 1902 году Рябушинские основали банкирский дом «Братья Рябушинские», впоследствии реорганизованный в Московский банк с капиталом 20 миллионов рублей в 1912 году. В 1917 году банк Рябушинских имел капитал в 25 миллионов рублей.

В 1903 – 1904 году было построено здание банкирского дома «Братья Рябушинские» на углу Старопанского переулка и Биржевой площади 1/2. Это было основное место работы братьев.

В 1905 году Павел Рябушинский впервые обратился к политике: после первой русской революции на Торгово-промышленном съезде он выступил за реорганизацию Думы в парламент. Съезд был закрыт властями и сторонники парламентского правления продолжили заседания в доме Павла Рябушинского.

С 1906 Павел Рябушинский был избран одним из старшин Московского биржевого комитета, в последующие годы председательствовал в разных комиссиях. В 1915 году он был избран председателем Комитета.

В 1907 году он начал издавать на свои средства газеты «Утро» и «Утро России», которая издавалась до 1917 года.

В 1913 году Павел Рябушинский заинтересовался научными разработками о радиоактивных материалах В.И. Вернадского, В.А. Обручева и В.Д. Соколова.

В 1914 году он организовал две научные экспедиции в Забайкалье и Среднюю Азию для поиска радиоактивных месторождений, но крупные залежи открыты не были.

В 1915 году Павел Рябушинский был в действующей армии, где устроил несколько передвижных лазаретов и был награжден орденами.
В 1916 году Павел Рябушинский заболел туберкулезом легких и переехал в Крым, где встретил революцию 1917 года.

В 1919 году Павел Рябушинский эмигрировал во Францию, где попытался возродить Всероссийский Торгово-промышленный союз («Протосоюз») для поддержки правительства генерала Врангеля.

Павел Рябушинский скончался от туберкулеза в 1924 году и был похоронен на кладбище Батиньоль в Париже.